улыбнулись воспоминаниям о спектакле, в котором девушке предстояло играть жену Фединого героя. Ранее он играл в нём вместе со своей возлюбленной: личное смешалось со спектаклем, и Федя сорвал второй показ, чтобы место любимой никто не занимал. Катя поняла его трепетное отношение и даже была благодарна за честность, и возможность не играть персонажа, где предполагалось пускать в своё пространство чужого человека.
– Нам идти уже пора, – напомнила всем собравшимся Света.
Все засуетились, Катя подхватила поднос с тарелками, приготовилась отнести его на мойку, но её остановил удивлённый возглас Феди:
– Вот, Катя молодец! Сама принесла еду – сама уносит. Не то что наши – волчок крутят, чтобы определить дежурного.
Катя застыла на месте, бросила быстрый взгляд на возмущённую Свету, повернувшуюся к Феде, и недолго думая, опустилась обратно на стул, поставила поднос перед собой на стол.
– Спасибо, Федя. Мне приятна твоя обеспокоенность: так и быть, бери его сам, а то вдруг уроню.
Глаза друга округлились, и тут же компания рассмеялась.
Света ухватила Катю за руку:
– Катюш, пойдём, заглянем на «кафедру журналистов».
Журналисты и литературоведы таким названием давно окрестили женский туалет, из-за большой одиночной буквы «Ж» на двери.
***
Спектакль длился долго. Находясь на сцене и проигрывая каждый жест, каждое движение, ставшие уже механическим, Катя с нетерпением ждала, того момента, когда это всё закончится. Сил не было. Удушливая сцена поглотила артистов и заставила гореть от жара прожекторов и волнения, таять и расплываться липким гримом по лицу.
Но вот и последняя сцена. Выход на поклон и объявление артистов.
Аплодисменты раздавались из зала и Катя, уставшим взглядом, обводила зрителей. Сердце ёкнуло, когда она пробежала мимо знакомого лица и задумалась. Интуитивно взгляд вернулся ко второму ряду, где на девушку смотрели растерянные, но удивлённые зелёно-карие глаза Александра. Наконец, она узнала, и просияла. Он поднял два больших пальца, показал знак «класс». Этот жест вошёл в общий обиход девушки и парня, ещё с того первого сентября, где они познакомились, и даже стал отчего-то интимным для обоих.
Режиссёр поклонился зрителям, представил актёров и удалился. А артисты спустились со сцены, вышли из зала к двери, через которую выходи́ли гости, чтобы принимать поздравления и благодарить родных за уделённое время. Именно здесь, девушка ждала Алекса.
Она видела боковым зрением его неуверенное и смущённое приближение, но очень боялась повернуться и открыть ему свою радость. Нервничала, принимала комплименты и похвалы, ждала его. И вот он оказался рядом с Катей.
– Хороший спектакль. Ты молодец, отлично сыграла! – суховато проговорил он, вскользь поцеловал в щёку, а потом, словно фокусник, достал из-за спины большой букет белых гипсофил и бардовых хризантем с белым ободками на мелких листьях – вручил девушке.
Катя замерла от восхищения и радости.
«В этом букете весь он! Необычный, загадочный, непредсказуемый