отсюда, покуда доктор не вернулся! Нельзя мне тут с ним оставаться! Увезите меня в Екатеринбург!
– Нет, в ночь я никуда не поеду! – повернулся к ней возница.– Опасно ночью в лесу. К тому же, барин мне ещё не заплатил. А с тебя чего взять? Поди, и денег-то нет. Вот заплатит мне барин вперёд и скажет, куда тебя свезти – тогда другой разговор, завтра с утра и отправимся.
И он снова отвернулся. Любушка готова была разрыдаться. Ну что же ей теперь делать-то?
Вдруг посреди дороги остановилась повозка с пожилой монахиней. Кучер спрашивал у прохожего, как проехать на какую-то улицу. Любушка соскочила с коляски и бросилась к ним:
– Умоляю Вас, матушка, спасите меня, возьмите с собой, иначе погибель мне грозит через моего спутника.
Та внимательно посмотрела на девицу и молча указала на сиденье напротив себя. Люба юркнула в повозку, и кучер тронул лошадей. Они уже поворачивали в проулок, когда девица увидела, что Пётр Яковлевич возвращается к своей коляске.
– Спасибо Вам, матушка! Сам Господь послал мне Вас во спасение! – перекрестилась Любушка.
– Куда путь держишь, странница? – спросила монахиня.
– Вообще-то я ехала в Екатеринбург, но куда привезёте, там и ладно. Главное – я избавилась от неминуемой беды.
– Мы в Екатеринбург и едем. Но только завтра. Сейчас мне надобно навестить одного мастера, а потом остановимся на ночлег у моей старинной приятельницы. Если тебе некуда пойти, то можешь остаться со мной.
Любушка искренне поблагодарила свою спасительницу.
– А имя твоё как же? – вновь обратилась к ней монахиня.
– Люба я.
– Любовь, значит? – усмехнулась старуха. – Уж не от любовей ли все твои беды-то, странница?
Люба пожала плечами. Наверное, монашка права.
В это время коляска остановилась возле какой-то избы.
– Подожди меня тут, я скоро! – распорядилась старуха.
– А можно мне с Вами? – с мольбой в голосе обратилась к ней Люба, ей было страшно оставаться одной, а вдруг доктор Иноземцев мчится следом за ними? Любе казалось, что рядом с монахиней она будет под её защитой.
– Ну, пойдём! – ответила та. – Видать, сильно тебя напугали-то, горемычная.
На стук им отворил невысокий бородатый мужичонка. Поверх рубахи на нём был повязан фартук из плотной материи, сплошь заляпанный какими-то разноцветными жирными пятнами.
– Здравствуйте, матушка Феофания! – приветствовал он старуху, а, увидав Любушку, кивнул и ей. – Добро пожаловать!
– И тебе доброго здравия, Глебушка! – ответила монахиня, входя.
Любушка поклонилась хозяину и последовала за своей спасительницей. Они вошли в просторную избу, где остро пахло красками и чем-то ещё. Любаша осмотрелась и поняла, что это иконописная мастерская. Кругом лежали сохнущие иконы, иные были не дописаны, а какие-то уже стояли у стены на столе, готовые к продаже. Любушка перекрестилась