в Интернате мечтали о ее нарядах, прическе и, конечно, королевской осанке. Она всегда держала спину ровно, голову – высоко, и даже на своих высоченных каблуках двигалась уверенно и величественно. Ее закрытые платья с длинными рукавами и расклешёнными юбками обсуждались девчонками в спальнях, как нечто необыкновенное. Наряды завуча действительно были красивыми и утончёнными, но никто не знал точно, откуда они – привозили ли их из Города с еженедельной почтой, либо она шила их себе сама. Последняя версия казалась мне полным бредом: невозможно было представить ее за швейной машинкой, не королевских это рук дело. А завуч была «королевой Интерната». Разве что ее голову украшала не корона, а узел из черных густых волос. Ее прическа была неизменна, и ни один волосок не выбивался из нее в течение дня. Ну и конечно, голос – в нем было много силы, и любые ее приказания исполнялись незамедлительно.
Вот и тогда, услышав сверху: «Дети, поднимайтесь!» – мы сразу же двинулись вверх по лестнице. Ведь мы никогда не перечили завучу. Я даже не обернулся на Старого Дэна, который остался стоять внизу. Пока мои глаза не привыкли к дневному свету после темноты подземного коридора, я видел вверху только темный силуэт. «А вот и еще один черный человек», – подумал тогда я. У меня всегда была богатая фантазия, я боролся с видениями как мог, но тогда они победили. Я представил, что мы с Юлианой идем на казнь, а наверху нас ждет палач в длинном черном плаще, с надвинутым на лицо капюшоном. Я видел такую картинку в старой потрепанной книге, которую нашел случайно в библиотеке. Хотя мне было не по себе, я прочитал ее целиком и поплатился: ко мне во сне стал приходить палач в черном капюшоне. Прошло несколько месяцев, пока образ палача не вытеснили новые страхи и он перестал мне сниться. Но вот на этой лестнице, ведущей из подземелья, он появился опять. В груди у меня стало холодно, я по-настоящему испугался. А потом я разозлился на себя: вот так защитничек, сам себе страхи придумывает!
А еще я подумал: «Хорошо, что Юлиана не умеет читать чужие мысли».
14
Когда от черного силуэта нас разделяло всего несколько ступеней, он сделал пару шагов назад. Солнечный свет не оставил от палача ни следа: перед нами стояла завуч, скрестив руки на груди. Варвара Борисовна была одета в длинное черное платье с высоким воротником-стойкой и широкими рукавами, которое я сначала принял за плащ палача. Я еще раз обрадовался, что мои мысли никто не читает. Вот бы мне не поздоровилось за такое сравнение! Но если завуч надела это черное платье, значит в Интернате объявлен траур. Обычно об этом объявляют в обеденном зале, когда присутствуют все Факультеты. Видимо мы пропустили распоряжение повязать траурные ленты ученикам и надеть черные одежды персоналу, пока блуждали по подземным коридорам. Я уже ждал, что завуч отругает нас за нарушение порядка, но она даже не взглянула на нас:
– Следуйте за мной, – сказала Варвара Борисовна и пошла по коридору.
Мы двинулись за ней, стараясь не отстать. Я не смотрел по сторонам, не запоминал дорогу, не считал, сколько раз повернул коридор, пока мы не пришли