окутано теплым влажным сентябрьским ночным туманом, источающим запах бензина и прели, запах поганок, растущих в церковном сквере на древесных стволах, запах кофе из открытых дверей маленького кафе слева на углу.
А впереди над улицей словно парит в небесах гигантское современное здание, воздвигнутое как бы в пустоте над этой асимметричной, уродливой, сплющенной улицей. Здание высотное, формой своей напоминающее перевернутую в другую сторону букву «Г» и одновременно «А», сложенное как небрежный конструктор и облицованное серым и черным мрамором.
И этот полунебоскреб ступает по уродливой улице, как великан в болотных сапогах, и кажется, вот-вот разгонит всех этих докучливых ворон, что кружатся в свете фонарей и орут на бесконечный поток машин, следующий из центра – куда?
Туда…
Кате не понравились эта улица и эта площадь до чрезвычайности. Но места еще более странные и мрачные были впереди.
Они развернулись, въехали в какую-то щель. «Улица Прямикова», – сказал Мещерский, снова свернули и въехали в Безымянный переулок через проход между офисным зданием семидесятых и его более старым соседом.
Мещерский остановился возле офисного здания. Лишь несколько окон на его первых этажах освещены. А вот кирпичный дом выглядел как обычный старый жилой московский дом в тихом переулке.
Катя вышла из внедорожника Мещерского, потянулась.
– Нам туда. – Она показала рукой.
И они направились к стоявшей у прохода между зданиями полицейской машине. В ней дремал один патрульный. Его напарник, видно, проявлял любознательность в старом цехе.
Катя предъявила патрульному свое удостоверение, и они пошли через темный двор, то и дело спотыкаясь о кучи мусора.
По двору тянулись кабели. Катя поняла: это для софитов, которые привезли эксперты и установили внутри.
Возле разбитой двери цеха курили двое мужчин. Один в деловом костюме и черной куртке нараспашку. По виду – типичный чиновник или средней руки бизнесмен. Полный, лет сорока, уже с залысинами и поэтому коротко стриженный. Он держал в руке папку с бумагами и что-то тихо говорил своему визави.
А этот визави с сигаретой, небрежно зажатой между пальцами, оказался Катиным коллегой, то есть человеком в полицейской форме. Молодой, маленького роста, как и Мещерский, едва доходящий высокой Кате до плеча.
Он был блондин, лицо в веснушках. Тело мускулистое, сильное, но посаженное на этакие коротенькие ножки-колышки, крепко попирающие землю. Нижняя челюсть выдавалась вперед, что придавало ему одновременно забавный, дерзкий и угрожающий вид. На подбородке – яркая глубокая ямочка. Глаза голубые – по семь копеек, под светлыми бровками-закорючками – зыркнули и уставились на Катю.
– Тут проводится полицейское мероприятие. Посторонним вход запрещен.
Голосок – мальчишеский, басовитый и наглый.
– Я знаю. Капитан пресс-службы ГУВД Московской области Екатерина Петровская. – Катя помахала и у него под носом