.

подвел итог Хома. – Выбросить её поскорее в канал, где-нибудь в гиблом месте, чтоб не всплыла, да сниматься с якоря.

      – Она бесценна, – чуть слышно обронил Брут. – Сокровище.

      – Бесценна? Ну-ну… А не из-за неё ли твоего брата Фёкла…

      – Она не хотела никого убивать. Люди злые. А она…

      Хома увидел, как мечтательно заблестели глаза младшего брата, и у него сжалось сердце. Дрянь она, а не сокровище. Одного убила уже, и не ясно, сколько ещё бед наделает. И сдался ему этот монах. Хотя, если они с младшим были одинаковы, то как Хоме тут судить? Он берёг его, как мог, заботился всю жизнь, остерегая от людей сокровенную тайну, но… Хома задумчиво почесал подбородок. Однако не эта ли тайна их в очередной раз выручила?

      Ведь кое-что монахи всё-таки не смогли просчитать. Не на тех нарвались, Возлюбленные! Кого-то проще стоило искать. Брут им оказался не по зубам. Не учитывался в подлом уравнении. Если б не он… если б монах ему про книгу… именно то, что они оказались одинаковые… короче, если б про отраву не узнали, не ясно ещё, как бы оно вышло. Вот отчего, кстати, «коллекционер» на склонность брата Фёкла к выпивке указал: спит, мол, бывает мертвецки пьяным сном прямо над книгами. Хитро задумано – в келье полумрак, время поджимает… Явись они в урочный час, как сговорились, всё уже должно было закончиться. И концы в воду. А двоих дурачков на плаху.

      – Не был брат Фёкл никому конкурентом, – вывел его из задумчивости голос Брута. – Не потому его погубили. Он догадываться начал. Я знаю, что он делал. Зачем слова вычёркивал.

      Хома посмотрел на брата: снова глаза горят.

      – Брут, брось ты всё это. Мы хорошо выкрутились, и ладно.

      – Ещё не совсем разобрался, но уже близко.

      – Брут…

      – Он сумел мне передать. И попросил. Я должен. Некому больше.

      – Братец, пожалуйста, перестань. Не расстраивай меня ещё больше.

      – Ты не понимаешь! Эта Книга – она совсем другое… Я теперь знаю истину.

      Хома сглотнул. Брут повертел книгой в руках.

      – Что ты знаешь? – хрипло спросил Хома.

      – Истину.

      Хома захлопал глазами. Потом выдавил из себя:

      – Ты болен, Брут.

      И замолчал.

      – Да нет же… – Брут посмотрел на него удивлённо и вдруг расхохотался. Взгляд его был совершенно ясным. – Не в этом смысле. Не с большой буквы. Не псих я, не бойся. Ты бы видел себя! Просто понял, как и что. Он сумел.

      – Брут, порой ты меня убиваешь.

      – Я видел его глазами. И это всё ещё происходит. Иногда… И теперь я просто обязан, пойми. А тебе нечего за меня переживать. Ну, что за унылый вид?

      Хома помялся. Наконец спросил:

      – Скажи, это всё из-за этой принцессы, да? Ты её пожалел?

      – При чём тут?..

      – Ты говорил про неё. Не раз.

      – Аква – никакая не принцесса. Просто она совсем ребёнок. И…

      Хома грустно усмехнулся:

      – Она дочь капитана Льва. Наследница. Когда-то это называлось «принцессой». Он показал тебе её, да?

      – Да, – просто согласился Брут. – Она напугана.