немного глины и прямо сверху слепила подобие привычной мне ручки. С ободком понизу, чтобы удобней крепить перо.
– Осилишь? – Показала поделку Никите.
– А то ж, – кивнул он, – к вечеру готов будет.
В кабинет, постучавшись, вошёл Жадовский:
– Александра Николаевна… Что это тут у вас?
Он кивнул на мои карандаши и перья.
– Садитесь, Василий Андреевич. Сейчас всё покажу.
Наставник пришёл в восторг от моих изобретений. Кому довелось писать гусиными перьями, тот поймёт. Занятие это не из лёгких.
– Графиня, это же просто чудо! Как легко, как удобно! – Жадовский вертел в руках карандаш, – что за удивительная вещица. У неё есть название?
– Карандаш, – ответила я не задумываясь.
– Французское, что ли? – Удивлённо глянул на меня наставник.
Мне оставалось лишь пожать плечами, откуда взялось такое название, не знала.
– Послушайте, графиня. Вам надо оформить патенты на ваши вещицы. Умывальник, новый плуг и на этих милых крошек, – указал он на перья.
Ага, значит, патентное право развито и здесь.
– Вы поможете мне? Признаюсь, в документах я полный профан.
Жадовский рассмеялся:
– О, женщины. Изобрести столько вещей и потеряться в бумажках. В этом все вы. Даже не сомневайтесь. Сам всё сделаю. В конце концов, должен же я заботиться о своей ученице.
– Благодарю вас, – улыбнулась я ему.
– Как с вами интересно. Даже уезжать не хочется, – вздохнул Василий Андреевич.
– Так оставайтесь.
– Не могу. Государь отпустил только на месяц, не более. Надо обучать цесаревича и его брата. Остаётся лишь надеяться, что вас скоро вернут в столицу. У меня ещё не было такой неординарной ученицы. Искренне жаль будет прервать наши занятия. И кстати, о магии. Я принёс прелюбопытную книжицу по ритуалам. Вот ей сейчас и займёмся.
Мы изучали талмуд до позднего вечера, прервавшись лишь на ужин. Уставшая, поднялась к себе в спальню и застала Варю, перебирающую мой гардероб.
– Спать пора. Чего ты решила вещи разбирать?
– Зашла подготовить вам платье на завтра. Да только смотрю, половина уже не годится. Заказать бы обновок вам, госпожа.
– Погоди. Мы привезли кучу нарядов. Зачем мне ещё?
– Так эти, – кивнула она на платья, лежащие на диване, – уже не оденешь.
– Почему?
Варя посмотрела на меня, как на сумасшедшую:
– Госпожа, они грязные.
– А постирать?
Глаза девушки, и без того большие, полезли из орбит:
– Совсем вы от жизни оторвались со своим колдовством. Кто же такие вещи стирает? Чай не рубашка или портки. Когда платье поизносилось, отпарывают все украшения и его распускают.
– А дальше?
– Ткань стирают, наряд можно новый пошить, а можно слугам отдать. Кому как по душе.
Я с первого дня жила здесь, опекаемая горничными и лакеями, о такой вещи, как стирка, не задумывалась. Наряды мне покупали регулярно и даже в голову не пришло, куда