Через минут двадцать, постучав, в дверь кабинета боком протиснулся дюжий мужичина. Под два метра ростом, в плечах косая сажень, рука, что мои обе ноги. На голове буйные кудри, такая же густая борода. Только глаза говорили о том, что богатырь по характеру добрый и не лишён интеллекта.
– Звали, Ваше Сиятельство? – Раздался густой бас Никиты. Таким в лесу медведей пугать.
Я перед ним выглядела пигалицей-недокормышем.
– Проходи. Расскажи, будь добр, как за хозяйством смотрел. Пашни оберегал и животину.
Никита замялся, а я увидела, что не хочет он очернять Захара в моих глазах, даже справедливо. Мужик нравился мне всё больше.
– Вот что, опустим проделки управляющего. Про то сама всё знаю. Ты только по существу говори, что делал, как следил.
Здесь я по-настоящему поняла, как замечательно быть менталистом. Во дворце, где каждый второй маг, чужие мысли не прочитаешь, а тут же, все как на ладони.
Мужик обрадовался, что стучать его не заставляю, и охотно поведал обо всём. Крестьянская хватка и рачительность были у него выше всяких похвал. Он помнил, сколько мер зерна собрали с того или иного поля в последние года, какая корова, когда отелилась, сколько приносят молока, какое количество сдали мяснику.
– Вот что, Никита. Ты грамотный?
– Нет, Ваше Сиятельство, – он переминался с ноги на ногу, сминая в руках засаленный картуз.
– Как же счёт ведёшь?
– Дык оно всё здесь, – постучал Никита по лбу и хитро улыбнулся.
– Поступим так. Я жду из столицы свою экономку. Походишь пока под её началом. Не хмурься, – одёрнула насупившегося мужика, – всё будет как прежде. Сам станешь и дальше за всем следить. Назначаю тебя своим управляющим. А Лукерья Захаровна тебя грамоте обучит и подскажет, как книги хозяйственные вести.
Никита довольно заулыбался:
– Это мы завсегда, барыня. Ой. Ваше Сиятельство. И счёт буду вести, как скажете, и за хозяйством следить.
– Сегодня же и приступай. Займись, друг ситный, моим подворьем. Глянь, какую птицу надо: кур, гусей. Не за каждым же яйцом в деревню бегать. Конюшнями занимается Василий, в его епархию не лезь. Остальное на тебе. Узнай у тёти Глаши, что ей по кухне ещё пригодится. Может, бочонки какие. Я здесь надолго. Соленья, варенья на зиму наготовить надо. Справишься?
– А то ж, – выпятил и без того обширную грудь Никита, – жаловаться вам не придётся.
И также бочком протиснулся в двери. Да-а-а, родит же земля таких вот былинных богатырей.
Лукерья Захаровна не подвела. Приехала спозаранку, не прошло и недели, сразу же взявшись за дела. Захара довела до икоты, пока проверяла все записи и считала траты с доходами за последние несколько лет.
Ей я и поручила Никиту, – женщина похмурилась, но потом всё же оттаяла, видя старания своего ученика-переростка.
А моя душа требовала деятельности. Сердце всё ещё болело. Разлука острой занозой постоянно напоминала о себе. Ночами мне снился Павел. И до сих пор губы чувствовали вкус его поцелуев.
В доме все теперь работали,