хмурое утро Создатель как всегда торопливо мешал звук шагов с голосом просыпающегося кота-города, сонно отмечая своим сознанием привычные картины торопящихся по своим делам людей. Его узкая фигура в сером бесшумно скользила среди крика птиц и свиста машин, а в правом энергетическом канале горело неявное беспокойство о сюжете. Он знал, что начнет вписывать ускользающее время в тюрьму сюжета, как только доберется до рабочего компьютера, но больше его тревожило не то, что он не успеет донести все до гипотетического читателя, а смутные осознания, приходящие в ум.
Он сделал очередной пробел и, посмотрев на мерцающий курсор, глубоко задумался, замечая на задворках сознания замершую фигуру Виты, сидевшую на широком подоконнике непонятно где. Он так устал от вчерашней атаки негативных сил, изрядно потрепавших правый канал, и теперь понимал, как ему не хочется писать, но сама история Виты так завораживала, что, сделав усилие, он снова коснулся пальцами клавиатуры.
Больше всего его занимала потеря ананда-радости2, так как хлебнул он энергетического мусора от темных духов, повисших на «колесах чакр», изрядно, и чудовищная неясность – кто же такая Вита? Почему он начал писать про это? А кто она, в самом деле? Откуда она пришла к нему и из каких миров? Была ли, есть, в действительности, или ему диктуют из коллективного подсознания выдуманную историю?
Вита улыбнулась этим сомнениям и, поглотив его ум своим присутствием, заставила быстро войти внутрь дрожащей живой картины сюжета. Она продолжала сидеть на подоконнике, поджав под себя узкие ступни и ноги в черных колготках в сетку и, выдувая из ноздрей дым, любовалась возникающими образами. Уже прошел час или два как она успокоилась после очередного домашнего скандала, некрасивой сцены устроенной ее матерью, и теперь наслаждалась звенящей пустотой «просто быть тут» и одиночеством. Комната сзади нее, погруженная в черную сажу мрака, пыталась засосать обратно энергией хранящегося в ней конфликта, но яркие солнечные лучи, проникающие сквозь пыльные стекла и дым сигареты охраняли ее покой. Им не провести ее. Она будет спокойна.
Сигаретный этюд продолжался, ей казалось, вечность, за окном снова запели птицы, означая окончательное очищение ума Виты от скандала, как тут деревянные двери распахнулись, и на пороге возникла упакованная в серое платье женщина с поджатыми губами.
Вита не успела перестроиться в пространстве, как об ее голову разбился стакан, брошенный дрожащей рукой. «Как я тебя ненавижу чертовка, ты опять куришь, вали на улицу малолетняя шалава». Сжатые кулаки женщины выражали решимость применить еще что-то кроме стакана, и Вита, презрительно улыбнувшись, проскользнула мимо нее, торопливо ища взглядом туфли. «И не возвращайся раньше 10, дура», полетело ей вслед от женщины, но Вита не услышала этих слов, нарочно с грохотом захлопнув за собой дверь.
На улице к ней подошли двое ее якобы друзей, и стрельнули сигаретку.