крепко держит нас как привычная карта территории. И даже отрицание времени есть зацепка за него.
Проще всего оттолкнуться от Дней рождения. Люди делятся на тех, кто их любит, равнодушен, не любит.
«Дни рождения меня никогда не травмировали – в основном потому, что я старался их игнорировать.» (Р. Дасс)
В основном считается, что дни рождения отмеряют наше взросление, наше Время жизни. И потому в детстве они радуют – мы же торопимся! Потом напрягают – мы уже вроде не торопимся, а потом и вовсе – расстраивают.
Ну, игнорировать мне, например, тоже не нравится. Я вижу такую историю. Вот Галактика, Солнце, далеко-далеко от него наша Земля летит по большой орбите вокруг. И вот в какой-то точке этой орбиты, точке которую никак не пометить, не назвать, только очень условно, и всё же она есть наверное. В этой точке-моменте моё тело отделилось от материнского и началась Моя жизнь. И вот когда Земля пролетает где-то примерно в этом месте (ооочень примерно!) можно этот момент рождения вспомнить и порадоваться. Порадоваться, что это случилось, что здесь, с этими людьми… Вот и всё. Сколько раз уже Земля прошла это место, сколько ещё… Я люблю свои Дни рождения и отмеряемые числа – ведь это жизнь, моя жизнь. Кроме того мы с детьми и друзьями весело празднуем….
Время удобная координата, если вы наполняете её смыслом.
Фильм «Весна, лето, осень, зима… и снова весна» (2003) Корейского режиссёра Ким Ки Дук наверное четче всего передает эту ситуацию.
Старики существуют вне времени? Да, они создают и поддерживают пространство.
Хотя…
Во времени они конечно тоже существуют. Но не в том оцифрованном ритме цивилизации. А в безмерном, космическом и физическом времени, «том в котором стоим». Том, которое обусловлено вращением Земли и сменой времен года, сменой ландшафтов, разрушением гор, ростом лесов. Они участвуют в этом времени, являясь им, его тканью, стоят в нем как стоят деревья.
Переход в старость это во многом переход во времени и в другое время. Раньше оно шло, бежало, тянулось где-то рядом. Теперь мы становимся им и оказываемся внутри.
– Время – поезд, он сначала трогается и едет, а потом проносится мимо. Если повезет – сможешь ненадолго запрыгнуть на подножку и прокатиться.
– А теперь что? Мы, старики, что сидим в поезде у окошка? или может стали машинистами? Как у Макаревича, да? «Один говорил, мол, мы машинисты, другой говорил – пассажиры».
– Нет… Мы не пассажиры и не машинисты, и не поезд. Поезд – несется в своем искусственном времени. Мы – полотно дороги, деревья по сторонам и речка рядом. Мы то, по чему, от чего и к чему едут.
– Сложно… И немного страшно.
– Да, никто и не говорил, что будет легко. Хотя трудно, пока не поймешь и не примешь. Трудно почувствовать, что, как у Пелевина в «Желтой стреле», есть что-то кроме мчащегося поезда.
– Похоже на Дао.
– Может быть…
Ну