ождями в ночи, То струилась журчаньем, словно в мае ручьи…
Поднималась порой журавлем в поднебесье
Так нежна и печальна русской женщины песня.
Всегда зарекалась не встречаться с женатыми, и тем более не ложиться в постель с первым встречным. Но, видно не зря, в миру прижилась поговорка, – «зарекалась свинья в грязь не лезть».
Однажды когда любящие родители отпустили Любу одну отдыхать на курорт, все обеты пошли насмарку. Григорио был и женат и первый встречный, но устоять перед его обаянием Люба не смогла и провела с ним всю ночь в одной постели.
… – А-а-а-а-а-а! – кричала Люба, удирая по огороду от разъяренной абхазки. – Помогите! Помогите!!!
….Черные, как смоль, длинные волнистые волосы Нино развивались и трепыхались на ветру. В ее руках, переливаясь на солнце, блистал огромный, остро заточенный кинжал.
– Ловы ые, Нино, ловы! – Кричала не менее рассвирепевшая горбоносая соседка.
Бедная Люба неслась без оглядки, не видя и не ощущая под собой земли, словно птица от коршуна и надрывисто взывала о помощи. Ее туго заплетенная коса извивалась на спине, а упругие девичьи груди, будто мячики в руках жонглера, подпрыгивали и ударялись друг о друга.
Нино не отставая от Любы, также не чувствуя под собой ног, мчалась за ней. Ее яростный вид напоминал облик Бабы-Яги, казалось, воткни ей между ног помело и она взлетит.
Перекликаясь с соседкой, на их родном языке и добавляя в него, русский, они окружали Любу, прижимая ее к ограде.
– Дэржи, ловы ее, потаскух несчастний!
Перепуганная Люба, прижавшись к забору, обреченно, с ужасом и мольбой в глазах подняла руки, прикрывая свое лицо.
Но запыхавшаяся от усиленного бега безжалостная Нино грубо схватила Любу за косу и, намотав ее на руку, подтянула к себе, отчего голова Любы запрокинулась, и с трудом удерживаясь на ногах, она пыталась освободить свою косу из цепкой руки Нино.
– Давай! Давай!!! – Подсобляла ее криками соседка: – Рэжь ее, рэж!!!!
Нино занесла кинжал.
В Любиной голове молнией мелькнула мысль, что ей пришел конец. Было очень страшно, и она в безысходности, остолбенев, зажмурила глаза. В этот момент, отсеченная русая коса рухнула к ее ногам.
Нино с видом победителя выкрикивала угрожающие фразы в Любин адрес, но до Любиного сознания донеслась только одна, до ужаса испугавшая ее.
– Убирайся немедленно пока твоя голова, как и твоя коса не упала на землю!
…Опешивший Григорио еще не отошедший от сладострастных объятий, стоял, подперев спиной сарай, и тупо хлопал своими увеличенными от шока глазами, но в спор со своей женой вступить не посмел, так как по опыту знал о крутом нраве ее характера, а также опасался за собственную шкуру.
…Закончив расправу с Любой, Нино, вошедшая в воинственный азарт, пообещала Григорио в следующий раз, этим же кинжалом отсечь ему «ВСЁ» и выбросить на съедение шакалам!
– Ва-а-а-а-а-х, какая жестокая женщина! – думал Григорио о своей жене.
…Безо всякого промедления, небрежно покидав свои вещи в дорожную сумку и туда же запихав шикарную русую косу, не успев очухаться, ближайшим поездом обесчесченная Люба возвращалась домой.
Нет, худа без добра
Когда Люба, вернувшись в родное село и оклемавшись от неудачной любовной встряски, влилась в обычное русло деревенской жизни, ее ожидал удар не меньшей сложности: не успела у Любы отрасти коса, она поняла, что беременна, несомненно,
бе – ре – мен – на!!! – под сердцем она носила «дитя порока» – которое было продолжением рода Григорио.
Поделиться Любе было не с кем, а объявить маме, о том что она скоро станет бабушкой тем более опасно – мама может не пережить такую «радость».
Верующие Любины родители и без того еще не смирившиеся с тем, что в погоне за модой их дочь обрезала косу (такое объяснение дала им Люба) и постоянно упрекавшие ее за это, узнав о беременности, просто не перенесут такого счастья.
– Что же делать? Думала Люба, когда на ум ничего не идет, – дело «труба»
Только не бывает, худа без добра, или – «не было бы счастья, да несчастье помогло».
Неизвестно как можно объяснить эти стечения обстоятельств, но только в Любин дом нагрянули сваты, которые давно присмотрели очаровательную красавицу с русой косой!
Ну, обрезала косу, ну так что ж? Хуже то от этого она не стала: веселая, общительная, незлобивая, опять же родители воспитали ее в строгости.… По всему подходит Люба к их двору.
Распив большую бутыль самогонки – первача, родители, переговорив и расхвалив своих детей, ударили по рукам и назначили день свадьбы.
А дети и в самом деле стоили друг друга.
Много сил было положено на организацию свадебного застолья, как со стороны невесты, так и со стороны жениха: ободрали сады ближайшей округи, зарезали молодого колхозного