найден мёртвым, остатки хрупкого равновесия рухнули. Каждый из оставшихся гостей ощущал невидимое давление – все одинаково: убийца где-то среди них.
Элеонора сидела за столом и крепко сжимала конверт, найденный у Генри. Ее взгляд был устремлён на фото. Вырезанное лицо не дало покоя – это было больше, чем послание, это был вызов.
– Мы так ничего и не знаем, – хмуро произнес Марк, прервав молчание. Он мерил комнату шагами, как хищник в камере. – Кто-то из нас убивает. Вопрос в том, кто.
– А может, это ты? – резко бросила Моника. Ее голос звенел от истерического напряжения.
– Серьёзно? – Марк остановился, повернувшись к ней. – Ты первая, кто стала обвинять других. Может, это тебя стоит подозревать?
– Меня?! – Моника вскочила, ее лицо исказилось от возмущения. – Я даже пальцем никого не тронула! А вот ты слишком нервничаешь, чтобы быть невиновным.
– Прекратите, – твёрдо сказала Элеонора, вставая из-за стола. – Споры нас никуда не приведут.
– А нас куда приведёт твоё молчание, Элеонора? – язвительно спросил Марк. – Ты всё это время наблюдала со стороны. Слишком спокойно для того, кто оказался в ловушке с убийцей.
Элеонора встретила его взгляд, но не мигая.
– Если ты хочешь обвинить меня, Марк, предоставь доказательства.
– Доказательства? – он рассмеялся. – Здесь не осталось места в логике. Только интуиция. И моя интуиция говорит, что каждый из нас что-то скрывает.
Спор разгорался. Каждый из них начал высказывать свои подозрения, как будто перекладывают старую вину на другого.
– Давайте будем честными, – сказала Элеонора, подняв руку, чтобы привлечь внимание. – Здесь собрались люди, у каждого из которых есть тайна. Генри что-то знал. Дэвид тоже. И теперь их нет в живых.
– А ты что скрываешь, Элеонора? – спросила Моника, поджав губы. – Ты будешь выглядеть самой умной. Но у всех нас есть прошлое. У тебя – тоже.
Элеонора зажала челюсти, но промолчала. Она знала, что ее собственное прошлое было не менее темным.
К вечеру напряжение достигло апогеи. Гости почти не разговаривали друг с другом, избегая взглядов и стараясь не оставаться наедине. Каждый чувствовал себя несчастной жертвой, но одновременно не мог избавиться от мыслей: а что, если он следующий?
Марк не выдержал первым.
– Я не буду ждать, пока этот псих доберётся до меня, – сказал он, приподнимаясь с кресла. – Я найду способ выбраться отсюда.
– И что ты будешь делать? – саркастически спросила Моника. – Выплывешь в шторм?
– Если понадобится, то да.
– Глупо, – коротко ответила Элеонора.
Марк бросил на нее тяжелый взгляд.
– На самом деле, я пытаюсь что-то сделать. В отличие от тебя.
Через час, когда Марк не вернулся, остальные начали беспокоиться.
– Может, он действительно ушёл на палубу? – предложила Моника.
– В такую бурю? «Это самоубийство», —заметила Элеонора.
Они пришли на поиски, но, как и ожидалось, яхта была объемной, а их возможности – слишком малы.