Самое главное, что они вообще встретились и это привело к известным последствиям».
Согласимся с известным писателем-историком и допустим, что в Варшаве Наполеон вспомнил про юную польку, так поразившую его на почтовой станции в Блони. Встреча та длилась не больше минуты, но образ прекрасной розовощекой девушки запал императору в душу. Следует отметить, что он обладал необычайно цепкой памятью на лица, к тому же, лицо Марии Валевской забыть было просто невозможно. Расположившись в приготовленном для него дворце, Наполеон приказал приготовить себе ванну, очень горячую, как он любил, и погрузившись в воду, отдался мечтам о прелестной блондинке.
– Найдите мне эту молодую женщину, – приказал он обергофмаршалу Дюроку и его людям. – Любыми средствами. Я хочу ее видеть!
После этого, вспомнив, что императрица Жозефина изъявила желание приехать к нему в Варшаву, он написал ей письмо:
Дорогой друг, я прошу тебя вернуться в Париж. Сезон ужасный, дороги отвратительные, а ехать так далеко, что я не могу допустить, чтобы ты решилась на путешествие в Варшаву, где меня пока удерживают мои дела. Ты будешь добираться сюда месяц, заболеешь по дороге. Твоя поездка была бы безумством. Я не меньше, чем ты, расстроен нашей разлукой и хотел бы проводить с тобой долгие ночи. Но приходится покоряться обстоятельствам.
Жозефина настаивала, и чуть позже Наполеон написал ей еще более категоричное письмо:
Невозможно позволить женщине подобное путешествие: дороги отвратительны, к тому же, они ненадежны. Возвращайся в Париж, будь там радостна и всем довольна; возможно, я скоро приеду. Мне смешны твои слова о том, что ты выходила замуж, чтобы быть рядом со своим мужем. А я-то думал, что женщина создана для мужчины, а мужчина – для родины и славы: извини меня за мое невежество; чего только не узнаешь от прекрасных дам. Прощай, друг мой. Поверь, что мне непросто запрещать тебе приехать; говори себе: это доказательство того, как я дорога ему.
Как видим, Наполеону была присуща не только решительность и отвага на поле боя, но и предусмотрительность в повседневной жизни.
Для исполнительного Мишеля Дюрока, поверенного в сердечных делах императора, невыполнимых задач не существовало. Собственно, за это его и ценили. Рассуждал он так: девушка говорила по-французски, то есть явно была не простой крестьянкой. Если так, то справки о ней следует наводить в высших кругах варшавского общества.
Болтовня в девичьей дружбе – нормальное явление, и всем известно, что доверять свои тайны даже лучшей подруге стоит далеко не всегда. Вот и Эльжуня, подруга Марии, к тому времени уже успела многим «по секрету» рассказать о том, как они ездили встречать французского императора. Еще бы, ведь это так романтично! Дошла эта информация и до Дюрока, а дальше все уже было, как говорится, делом техники…
В тот же вечер Наполеону было доложено, что