мягким голосом спросил помощник.
Канцлер ничего не ответил, он лишь посмотрел в окно и немного ухмыльнулся.
– Скажи, Мицелий, ты кому бы из нас был бы больше верен? Первому или же мне?
– Я всегда был верен ему и бесконечно буду верен вам.
– Хорошо, задам другой вопрос: кого из нас ты больше уважаешь?
Слуга немного поёжился в кресле, но в его взгляде не пробежало и искры страха. Он повернулся и взглянул в лицо, в глаза Канцлеру.
– Его.
Правитель не был ошеломлён этим ответом, скорее не удовлетворён.
Канцлер хотел спросить, почему так, но тут в комнату вбежал молодой человек высокого роста. Это был ещё один слуга.
– Господин Канцлер, положение требует вашего немедленного вмешательства, – Запыхавшись, и тяжело сказал вошедший.
Канцлер оглядел комнату, выдохнул.
– Хорошо, я сейчас пойду.
Слуга кивнул и быстро вышел из комнатки.
– Я, пожалуй, тоже пойду, мне пора, – выдохнул Мицелий.
– Да, мой старый друг, тебе пора.
Мицелий тяжело поднялся со стула и буквально поковылял к выходу.
– Знаешь, Мицелий, а ты заслужил отдых. Ступай, отдохни пару недель.
– Я вам больше не нужен, – жалобно, почти рыдающе спросил старый слуга.
Канцлер несколько секунд держал молчание, после чего практически шепча, сказал:
– Мой друг, я не хочу, чтобы ты был в Имперском Дворце или в парламенте… я хочу тебя ещё долгие годы видеть…
Слуга вышел за пределы комнаты и стал направляться к запасному выходу. Он знал, что о нём позаботились и только что уберегли его от вихря политики, что готов перетереть в пыль любого слабого или кому–то дорого человека. У слуги есть семья, есть сын и дочь, есть внуки. И Канцлер обеспечил ему то, что последние свои годы старик проведёт с ними.
Целое мгновение стояла тишина, а правитель великой Империей недвижимо сидел, уставившись в одну точку. Но вдруг его рука со скрипом от пальто опустилась в карман. Канцлер тихо вынул кулон на цепочке и обратил в него печальный взгляд от одного вида, которого, становилось тоскливо. Он несколько мгновений смотрел в него, на прекрасное женское лицо, потом мгновенно и с толикой ярости закрыл его и положил его во внутренний карман пальто.
– Калья.
Сущим шёпотом проговорив это, Канцлер, осмотрел комнату и вышел из неё, пойдя на заседание. Правитель пошёл уверенным, но не размашистым шагом. Его пальто легко покачивалось на ходу, чуть касаясь, пола, рассматривая холодные серые залы взглядом, в котором читается жуткая ненависть и холодный расчёт.
Когда он вышел в зал, то все сразу затихли, и от предыдущего накала не осталось и следа – каждый член Капитула затих, будто бы задержал дыхание. К нему тут же подбежал молодой слуга и прошептал на ухо некоторые слова, вводящие в курс дела.
– Господин Канц… – хотел что-то Лорд-Магистрариус.
Канцлер с кожаным скрипом от пальто приподнял руку на уровень своей головы, согнув в локте, и призвал