Гайл учил меня проходить по тонкой грани, отслаивая один участок моей психики от другого. Он заставлял меня наблюдать за самой собой, будто бы я наблюдала со стороны за чужим человеком. Оставаясь при своём внутреннем стержне.
Я равнодушно рассматривала как грязный пьянчуга возле туалета насилует меня снова и снова. Я не сломалась, я не сдалась. Я знала, что прямо сейчас я ничего не смогу сделать, так были заданы настройки. Моя задача сейчас – не сопротивляться, не убить его, не убежать, не что-то сделать. Моя задача сейчас – не сломаться, но отстраниться от ситуации так, чтобы остаться в ней максимально хладнокровной, равнодушной, отстраненной.
Мне нужно было сохранить всю ясность моего ума, не обращая внимания на то, что происходит с моим телом.
ГЛАВА 10
– Ты – псих, и я тебя ненавижу, – машинально сказала я, когда он вывел меня из этого сеанса.
– Я знаю, и я разрешаю тебе себя ненавидеть. Если ты хочешь, то можешь даже побить меня сейчас, я не буду сопротивляться.
Я равнодушно смотрела в его прекрасные глаза.
– Нет, я не хочу. Мне это не нужно.
– Это правильный ответ. Если бы тебе было это нужно, это означало бы, что ты не усвоила этот урок.
– Ты просто хочешь меня сделать флегматичной и равнодушной?
Гайл устало потёр глаза. Казалось, что всё это выматывает его намного больше, чем меня. Я вдруг обнаружила синяки под его глазами и заметила его осунувшееся лицо, чего не было ещё неделю назад.
– Тебя всё это тоже выматывает?
– Да, я, видишь ли, не маньяк и не псих, как тебе могло ошибочно показаться. В действительности, я призван защищать таких, как ты. А то, чем я занимаюсь сейчас, максимально мне противно. Но я действительно должен.
– Но откуда ты знаешь, что ты должен делать именно это?
– Ты ведь встречалась с Моаром.
– Конечно, странный тип.
– Да, да, – усмехнулся он. – Мы были лучшими друзьями на курсе.
– Ты что, тоже психолог?
– По первому образованию. Около трехсот лет назад я был лучшим на курсе. Лучше Моара.
– Но почему ты подался в военные?
– Моар – тоже военный. Я понял, что здесь тоже приношу пользу, может быть, большую, чем в медицинском кабинете.
– Ты больше похож на крутого десантника, чем на утонченного психолога.
– Не все психологи – утонченные, – засмеялся он.
Мы сидели на веранде его дома, и потягивали вино.
– Держи, мы оба заслужили сегодня по бокальчику.
Веранда была расположена таким образом, что лучи закатного солнца проникали прямо в расщелину между скалами и освещали веранду.
– Очень красиво, – любовалась я.
– Ты – красивая.
Гайл смотрел не на солнце, а на меня, немало меня смутив.
– Что?
– Я рад, что после сегодняшнего, ты ещё способна радоваться таким мелочам, как солнце и вино. В этом ты красива.
А, понятно.
– А чему же ещё радоваться? – парировала