близкий родственник кота Аскольда, точная его копия. Леня этой кружкой очень дорожил.
Маркиз положил в чай три ложки сахара, подумал и положил еще половинку. Затем аккуратно разрезал бублик, не разламывая, на два одинаковых кольца, намазал места разреза толстым слоем масла и положил сверху куски сыра, после чего сложил оба кольца, так чтобы получился целый бублик. Лола только вздохнула, наблюдая за такими манипуляциями.
– Лолка, давай мириться, а? – сказал он невнятно, потому что рот был занят бубликом. – Ты мне нужна… и вообще… мы прекрасно работаем вместе.
Лола, которая пришла к такому же выводу, не стала спорить.
– Ты согласился на работу, – констатировала она, – ох, Леня, темное это дело!
– Да я и сам чувствую, – вздохнул он и рассказал своей боевой подруге суть.
– Ни фига себе! – возмутилась Лола. – Так не бывает! Все врет этот мужик!
– Таблетка и правда в наличии, – напомнил Леня, – это меня убедило. В общем, мы так договорились. Нужно найти хоть какое-то подтверждение, что он не сошел с ума. То есть нужны фотографии его настоящей жены. Как только я их ему достану, он обретет твердую почву под ногами, и сам уже решит, что делать, может, даже в полицию пойдет.
Тут Леня немного покривил душой, потому что на самом деле договорился расследовать странную историю до конца и помочь клиенту отыскать его настоящую жену. Если, разумеется, она существует.
Он допил чай и пошел к себе. И очень скоро выяснил номер испанской школы, о которой говорил клиент. Памятник оказался не Добролюбову и не Чернышевскому, а Чайковскому, только не великому композитору, а его однофамильцу, революционеру-народнику.
Решили ковать железо, пока горячо. Лола поработала над образом и появилась перед Леней с высоко заколотыми волосами и в очках. Костюмчик на ней был довольно дорогой, но подчеркнуто скромный, туфли на среднем каблуке.
Леня тоже решил не тянуть и идти в фирму «Макситрейд» тотчас же.
Лола подошла к дверям школы и хотела войти, но тут эти двери распахнулись навстречу Лоле, хохоча и громко переговариваясь, выкатилась группа девчонок лет тринадцати в одинаковых синих пиджачках и клетчатых юбочках. Едва не свалив Лолу с ног, они пронеслись мимо нее и скрылись за углом с таким шумом и топотом, как будто это была не стайка школьниц, а стая диких обезьян.
Отряхнувшись после столкновения с юным поколением и поправив прическу, Лола толкнула дверь и вошла внутрь.
Сразу за дверью она наткнулась на крупного мужчину с выдающимся животом, обтянутым черным форменным кителем.
– Свидетельство! – процедил он, с интересом оглядев Лолину фигуру, выгодно подчеркнутую костюмчиком.
– Что? – переспросила Лола.
– Родительское свидетельство! – уточнил охранник.
– А это что такое? Свидетельство о рождении – знаю, а родительское свидетельство слышу первый раз.
– Взрослая женщина, а таких простых вещей не знаешь! Всем родителям, чьи