Оскар Уайльд

Портрет Дориана Грея. Кентервильское привидение. Тюремная исповедь


Скачать книгу

так сильно тебя люблю!

      – Ты будешь любить меня всегда, Дориан. Ну что, мальчики, кофе пьем? Официант, несите кофе, коньяк и еще папиросы… Нет, папирос не надо, у меня пока есть. Бэзил, никаких сигар! Папиросы – идеальный вид наслаждения. Они изысканны и в то же время оставляют легкое чувство неудовлетворенности. Чего же еще желать? Да, Дориан, ты будешь любить меня всегда. В твоих глазах я – воплощение всех грехов, которые у тебя никогда не хватит смелости совершить.

      – Что за ерунду ты говоришь, Гарри! – воскликнул юноша, прикуривая от серебряного огнедышащего дракона, которого принес официант. – Едемте в театр! Когда Сибила выйдет на сцену, вы обретете новый идеал. Такой игры вы никогда не видели!

      – Я видел все, – заявил лорд Генри, и в глазах его проглянула усталость, – но всегда готов испытать неизведанное. Впрочем, боюсь, такового для меня уже не существует. Надеюсь, твоя удивительная девушка меня впечатлит. Люблю театр. Насколько он реальнее жизни! Едемте. Дориан, сядешь со мной. Извини, Бэзил, в моем экипаже места на всех не хватит. Тебе придется следовать за нами в кебе.

      Они поднялись из-за стола и надели пальто, прихлебывая кофе стоя. Художник с мрачным видом задумчиво молчал. Он поехал один, как и договаривались, и смотрел на мигающие впереди огни двухместной кареты. На него нахлынуло щемящее чувство утраты. Дориан Грей уже не будет для него всем тем, чем был в прошлом, между ними встала Жизнь… В глазах потемнело, людные улицы с горящими фонарями заволокло пеленой слез. Когда кеб подъехал к театру, художнику показалось, что он постарел на несколько лет.

      Глава 7

      По неизвестной причине тем вечером театр был полон, и толстый еврей-управляющий, встретивший их у дверей, улыбался до ушей трепетно-угодливой улыбкой. Он проводил друзей в ложу с нарочитой почтительностью, размахивая пухлыми, унизанными перстнями пальцами и разглагольствуя во весь голос. Дориану Грею управляющий был противен как никогда. Юноше казалось, что он искал Миранду, а нашел Калибана. Как ни странно, лорду Генри тот скорее понравился. По крайней мере, так он объявил – и настоял на обмене рукопожатиями, заверив старика, что гордится знакомством с человеком, который открыл истинный талант и разорился из-за поэта. Холлуорд развлекался тем, что разглядывал публику в партере. Стояла удушающая жара, большая люстра пылала, как огромный георгин с лепестками желтого огня. Юнцы на галерке скинули пиджаки и жилеты и развесили их на перилах. Они громко переговаривались и угощали апельсинами сидевших рядом безвкусно разодетых девиц. Женщины в партере заливались пронзительным визгливым смехом. Из буфета раздавался звук откупориваемых бутылок.

      – Что за место, чтобы отыскать свое божество! – заметил лорд Генри.

      – Да! – откликнулся Дориан Грей. – Здесь я ее и нашел – богиню среди обычных смертных. Когда она играет, то забывает обо всем. Эти простые, грубые люди с ожесточенными лицами и вульгарными жестами совершенно меняются, видя ее на сцене. Они молча сидят и смотрят на нее, плачут и смеются по ее воле. Она играет на их чувствах, как на струнах