так побледнела.
– Все в порядке, – буркнула я и вдруг заметила у него в руке сухарик. – Будешь доедать?
– Нет. Хочешь?
– Не хочу, но возьму. Не для себя, для Себа.
– Где ты его нашла?
– В «Незрячем доме».
– Ясно. В лондонских тюрьмах сидят ясновидцы, а тут – невидцы. Бред.
– Для них вполне логично. – Я спрятала сухарик в карман. – До завтра. Встречаемся на закате?
– На закате, – кивнул Джулиан и тихо добавил: – Если вообще сумею выйти.
В «Незрячем доме» царила мгла. Погасли даже уличные фонари. Не желая лишний раз нарваться на Граффиаса, я сразу вскарабкалась по водосточной трубе на подоконник.
– Себ?
В камере было темно. На меня дохнуло сыростью и холодом. Себ не откликался.
Я припала к решетке и снова позвала:
– Себ? Ты здесь?
Тишина. Камера пустовала. Не было ни единого лабиринта, хотя они есть и у невидцев, пусть даже бесцветные. Себ исчез.
Может, его перевели на работу в резиденцию и он скоро вернется?
А может, это ловушка?
Я достала сухарик, просунула его между железными прутьями и слезла. Только очутившись на твердой земле, вновь почувствовала себя в безопасности.
Ощущение длилось недолго. Сильные пальцы впились мне в плечо, разворачивая. Я встретилась взглядом с парой горящих лютым огнем глаз.
7
Западня
Он стоял неподвижно, точно статуя. Длинный рукав черной рубашки с отороченным золотом воротником скрывал повязку. Глаза рефаита излучали стужу.
Я облизнула губы, лихорадочно соображая, как теперь оправдаться.
– Значит, ты перевязываешь раны, а в свободное время подкармливаешь рабов. Ну прямо сестра милосердия, – процедил страж, хватая меня за руку и привлекая к себе.
Я с отвращением отшатнулась, и удерживать меня он не стал. Будь мы один на один, возможно, стоило бы затеять драку, но тут явились еще четверо рефаитов – двое мужчин и две женщины. И у всех непробиваемые лабиринты!
Увидев мою боевую стойку, четверка расхохоталась.
– Не дури, номер сорок. Мы просто хотим поговорить.
– Говорите, но только здесь, – не своим голосом откликнулась я.
Страж не спускал с меня глаз. В свете газового фонаря они вдруг приобрели совершенно иной оттенок.
Меня загнали в угол, обложили как зверя. Сопротивляться бессмысленно, это лишь ускорит конец.
– Хорошо, идемте, – сдалась я.
Страж удовлетворенно кивнул.
– Тирабелл, – обратился он к рефаитке с роскошной копной смоляных волос, – отправляйся к наследной правительнице и передай ей, что номер двадцать пятьдесят девять сорок арестована.
Арестована?!
Я покосилась на желтоглазую Тирабелл, кураторшу Тильды и Карла. Та равнодушно взглянула на меня.
– Слушаюсь, принц-консорт, – кивнула она и отправилась выполнять поручение.
Я упорно рассматривала свои сапоги.
– Пошли, – велел страж, – нас ждут.
Мы