доказательств нет.
В моем желудке все переворачивается. Если это как-то касается нас с ней, понятия не имею, что буду делать. Господи, это же было так давно. Их нынешние проблемы не могут иметь со мной ничего общего.
– С кем, по-твоему, она его крутит?
– Пока не знаю. Это началось всего несколько месяцев назад, но уверен, что у нее кто-то появился. И не думаю, что это первый раз, когда она нашла кого-то на стороне.
Дерьмо. Но отец прав. Это не в первый раз. Мы расстались с ней несколько лет назад, так что я, уверен, не был у нее единственным. Скорее, первым в длинной череде парней. Она купается во внимании. Нуждается в нем как в кислороде, чтобы дышать.
– Мне очень жаль, папа, – говорю я. Мне действительно жаль, что он должен пройти через подобное, иметь дело со злой, коварной, безнравственной стервой – собственной женой. Он не знает, какой ущерб она нанесла его семье. Он просто ничего не замечал. У него, безусловно, есть свои недостатки. Знаю, он не совершенен, никто из нас не совершенен, но я не пожелал бы ему такого.
Хотя он сам выбрал ее. Теперь имеет дело с последствиями.
– Не стоит сожалений. – Отец машет рукой, прогоняя мою тревогу движением пальцев. – Она глупая стерва, которая просто вышла за рамки. Думаю, тот, кого она трахает, работает в загородном клубе.
Она опустилась до обслуги. Отлично. Отцу должно понравиться.
– И думаю, он молод, – продолжает отец. – Адель теперь одевается, словно ей двадцать, и слушает музыку, которую любят пустоголовые девчонки. Несколько недель назад увидел, что она нацепила дизайнерскую футболку с Джастином Бибером, когда слушала какой-то бой-бэнд. Она слишком взрослая, чтобы носить подобное дерьмо. Какая женщина в ее возрасте делает это?
Хочется засмеяться, но я не смеюсь. Не стану смеяться над гневом отца. А еще над безумством мачехи и ее желанием казаться молоденькой. Это и смешно, и гадко. Она отвратительна.
– Как ты узнал о романе?
– Я не был уверен на сто процентов и нанял частного детектива. Он сейчас следит за ней. Разнюхивает грязные тайны. У стервы нет ни единого шанса.
У меня тоже, если он узнает тот грязный секрет, который нас объединяет.
– Надеюсь, все это не слишком шокирует тебя.
– Как это случилось? Это не я изменяю. Она. Я был верен ей все время, пока мы были женаты.
Мой хороший друг – вина, обосновалась очень глубоко во мне. Я утыкаюсь в свою тарелку. Это последнее, что мне хотелось бы слышать. Было бы куда лучше, признайся отец, что тоже изменял Адель.
– Это правда, папа? Передо мной можно не притворяться. Я никому не скажу.
– Так и есть. – Его лицо застыло; глаза, синие, как мои, холодны. – Я любил ее. И до сих пор люблю. И задаюсь вопросом, а она любила ли меня хоть когда-нибудь. И когда начались измены? Кто еще втянут в это? Как далеко она зашла в своей лжи? – Он качает головой, его отвращение очевидно. – Она меня унизила. Выставила дураком перед нашими друзьями. Пока я работал в городе, перед всеми хвасталась этим мальчишкой как своей игрушкой. Не знаю.
– Звучит так, словно ты хочешь отомстить. –