если б мне самому, не стал бы я плакать. Отец у меня от болезни и голода умирает.
– Хорошо, тогда я дам тебе эти сандалии.
– А что я с ними делать стану?
– Они принесут тебе деньги. Надень – и увидишь… При каждом твоём шаге из-под них червонцы сыпаться будут. Но если одолеет тебя жадность и пожелаешь ты золота для одного себя, то случится с тобой страшная беда. Червонцы польются рекою, но сам ты будешь становиться всё меньше и меньше. Помни это да ступай скорее к своему отцу.
И пропал старик из глаз, будто растаял.
«Уж не почудилось ли мне?» – подумал Гэнкити. Но нет, в руках у него пара деревянных сандалий…
Вернулся домой Гэнкити. Надел он сандалии, сделал шаг-другой, у него из-под ног золотые монеты посыпались. Купил Гэнкити на них лекарство для отца. Старик поправился, и сестрёнка перестала плакать от голода. Зажили они втроём хорошо, как в прежние времена.
Прошёл слух об этом чуде по всем окрестным селениям. Один за другим стали наведываться люди к Гэнкити, чтобы попросить у него сандалии в долг, и всем задавал юноша лишь один вопрос:
– Для кого тебе нужны деньги: для себя самого или для других людей?
И он охотно давал сандалии каждому, кто хотел помочь другим.
Но однажды вдруг раздался у его дверей голос:
– Что, братец Токубэй дома? Это я, Гондза. О-о, Гэнкити, каким ты стал молодцом! Ну, я вижу, дела у вас идут на лад, а я-то о вас беспокоился. Как ты себя чувствуешь, братец? Береги себя! Здоровье дороже.
– Гондза! Зачем ты к нам пожаловал?
– Зачем? Хе-хе-хе. Дай, думаю, проведаю больного брата.
Но Гондза на брата и не глядел. Так и впился глазами в чудесные сандалии.
– Знаю я тебя, Гондза, хорошо тебя знаю. Только из-за этих сандалий ты к нам и пришёл. Недобрая у тебя душа. Уходи отсюда прочь.
– Хе-хе-хе… Но, братец, ведь сандалии-то не твои. Они принадлежат твоему сыну Гэнкити. Выходит, я у тебя ничего не прошу.
– Что? Ах ты, бессовестный! Да как у тебя язык повернулся!
– Ты, братец, помалкивай лучше. Послушай, Гэнкити, добрый мой Гэнкити! Как-никак, я у тебя единственный дядя. Дай мне эти сандалии на один только вечер.
– На один вечер?..
– Только на один!
– Хорошо, Гэнкити, дай сандалии дяде, – приказал Токубэй.
Не успел он договорить, как Гондза уже схватил сандалии с божницы и, не помня себя от радости, помчался домой.
– Ах, отец, беда может случиться! Тому, кто наденет эти сандалии, опасно только о своей корысти думать. Побегу-ка я вдогонку за дядюшкой Гондзой.
Встревоженный Гэнкити помчался по горной дороге следом за Гондзой. Прибежал он к его дому и видит: в пустой комнате золото грудой навалено. Повсюду рассыпаны червонцы. И среди них, поблёскивая золотом, бегает маленький жук, – всё, что осталось от жадного Гондзы.
Сынок-улитка
Жил некогда один богач. В кладовых у него были скоплены несметные сокровища. Кругом, до самых дальних гор, тянулись его рисовые поля. Ни в чём богач себе не отказывал.
А между тем был у него батрак беднее любого нищего: над его очагом