женщина. – Одни и те же лица. Но как выписаны, как выписаны! Безупречно! Сразу видна кисть Хаюрдо. Только он умеет так писать. Только он.
– Согласен, – подтвердил второй мужчина с маленьким аккуратным носом, но довольно крупными ушами. – Чем же вы знамениты, уважаемые, что с вас писал сам Хаюрдо? Это большая честь. Давно ли у вас эти картины? Мы в прошлый приход не видели их, – повернулся к продавцу, стоявшей тут же.
– Вчера поздно вечером поступили с выставки. Я даже не успела рассмотреть их.
Подруги были поражены тем, что видели. Голоса вокруг них пролетали мимо. Они их просто не слышали. Да и ответов на вопросы у них элементарно не было. Медленно приходили в себя, собирались с мыслями. Сожитель Эльвиры ошарашенно выглянул из-за ее плеча:
– Ну надо же! А цены астрономические.
Встрепенувшись после его восклицания, Эльвира с надсадой выдавила:
– Кто их вам привез?
– Поступили с выставки. А кто конкретно привез, я не уточняла.
– И все-таки на этих полотнах вы или не вы? – продолжал допытываться у Лилии мужчина с седой бородкой.
Но ни она, ни ее подруга не ответили ему. Однако тут же из-за спин прозвучал другой мужской голос:
– Они. Это они.
Все одновременно обернулись. И Лилия с Эльвирой увидели Михаила. На этот раз он был одет в черный костюм и черную рубаху.
– Я не слышала, как вы вошли, – всплеснула руками продавец.
– Опять ты. – Лилия напряглась. – Подозреваю, что будешь убеждать меня, якобы эти картины написал некий неизвестный Хаярдо… – показала на полотна и с сарказмом сгримасничала. – Конечно, только великий мэтр, а не какой-нибудь Кузя Бряхин, мог сляпать такую мазню за несколько часов!
– Ты несправедлива к художнику, – серьезно парировал Михаил. – Да, Хаюрдо работает быстро, но никогда из-под его кисти не выходила мазня.
– По-твоему то, что мы видим сейчас, – это шедевр?
Бородка клинышком вздернулась, и ее обладатель не дал ответить Михаилу, подскочил на месте как напружиненный, вклинился в диалог, обращаясь к Лилии:
– Что вы говорите? Что слышат мои уши? Как вы можете, мадемуазель, так отзываться о великом? – По его лицу метался неподдельный ужас, губы и руки дрожали. – Его картины уникальны!
– Посему их выставили на продажу в этой забегаловке, – колко съязвила Лилия.
– Это уже слишком! – вмешалась продавец. – У нас не забегаловка. Раскройте глаза пошире.
– Мадемуазель, нельзя же переходить все границы. Если вы не понимаете искусства Хаюрдо, это не означает, что он перестал быть великим! – с осуждением выпалил мужчина с бородкой.
– Помолчите, дедушка! Вы уже надоели! – метнула в него негодующий взгляд Лилия. – В конце концов, я не с вами разговариваю!
Спутники этого мужчины собрались было поддержать его, но, услышав резкий окрик девушки, проглотили языки. Женщина смущенно опустила лицо, пряча следы былой красоты. Вдобавок Эльвира набросилась на них:
– Вам лучше не вмешиваться.