посмотрел на него испытывающе. Стас, не моргнув глазом, раскошелился. На другой расклад он и не рассчитывал. Пока все укладывалось в обычное время провождение. Однако маленький червячок сомнения в искренности сидящих с ним парней или, по крайней мере, некоторых из них, не давал Стасу расслабиться на протяжении всего вечера. И все же нагрузился он основательно. Так, что перед тем, как уйти, решив не дожидаться критической точки, он тяжело поднялся и, покачиваясь, отправился в мужской туалет. Склонившись над унитазом, вызвал рвоту старым дедовским способом, засунув два пальца в рот. Операция неприятная, но действенная, и его самочувствие заметно улучшилось. Он вернулся в бар и успел заметить, как Понс отошел от африканца, с которым, судя по всему, до этого разговаривал. Остальные легионеры продолжали что-то бурно обсуждать за столом.
– На посошок? – спросил Стаса Дюрок, держа бутылку с остатками виски перед его стаканом.
– Давайте! – согласился Стас и лихим жестом опрокинул жидкость в рот.
Ему стоило больших усилий сохранить невозмутимое выражение лица, когда виски добрался до его взбудораженного желудка.
Глава шестая. В поисках ответов
Кирпичное здание почты было построено еще в колониальные времена, лет этак семьдесят назад, и с тех пор ремонту не подвергалось. Когда-то красный кирпич теперь приобрел коричневый цвет, а потемневший и позеленевший от дождей шифер на крыше пестрел заплатами более светлого оттенка. О назначении здания свидетельствовали выцветший государственный флаг над входом и надпись «Почта», сделанная синей аэрозольной краской прямо на стене рядом с обитой железом дверью. Здание почтамта располагалось в самом центре города, неподалеку от мэрии и полицейского участка, напротив вещевого рынка. Функционировало оно по мере необходимости, для посетителей же открывалось три дня в неделю (вторник, среду и четверг) на несколько часов без строгого графика работы. Учитывая мизерную величину зарплат почтовых служащих и крайне нерегулярную их выплату, это было еще по-божески.
Стас поставил маленький японский внедорожник «Джимни» между осуществляющим почтовую связь пикапом и желто-ржавым такси, на капоте которого сидел уставившийся в пространство меланхоличный водитель. На его удачу почтамт был открыт. Оставалось закрыть машину и пойти на разведку. К началу своей третьей недели пребывания на базе Сухов имел все основания быть недовольным тем, что его расследование топталось на месте. До сих пор у него на руках не было ничего, что могло бы подтвердить или опровергнуть письмо Деверона. Это обстоятельство и бесило Стаса больше всего. Служба его на базе шла своим чередом, ни шатко, ни валко. Со своими обязанностями он справлялся и нареканий не имел. Но вот выезжать в город по своему желанию он мог лишь после службы, когда все присутственные места были давно закрыты. Обычно это были групповые выезды, в них Стас знакомился с городом и только. В этом и оказался зарыт камешек преткновения на пути его миссии. В его должности он не имел права свободного выхода с базы. В конце концов в среду Стасу пришлось отпроситься у капитана Гоше,