Леха, отпив немного из горла, и закусил сыром, – загасилась походу. Ладно, домой меня отвези, завтра разбираться буду.
По дороге мужчина заскучал и обратился к напарнику, вспомнив его рассуждения.
– Поделись-ка, Виталик, что ты об этом знаешь? Что у нас теперь, любая кукла может быть… как в Тайланде? С подвохом?
– Не думаю, товарищ старший лейтенант, – замялся сержант, недавно перестраховавшийся отменой долгожданного заказа, – только та, в которую оно вселяется…
– А оно, это что?
– Скорее всего, демон.
Мужчина с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться. Все-таки Леха верит своим глазам, и будь он трезвый, в первую очередь стал бы разбираться в природе произошедшего, а потом уже думал о делах насущных.
– Я пусть и полный дундук во всей этой бесоёбщине, но знаю, что они вселяются в людей. По крайней мере, в Константине так было, – задумчиво хмыкнул Соколов, поймав на себе скептический взгляд сержанта, – че пялишься? Сценаристы же не из воздуха это взяли?
– Чтобы снять один фильм, много знать не нужно, товарищ старший лейтенант. Демоны бывают разные.
– Ну говори уже, че ты кота за яйца тянешь? Интересно даже, сколько в этой необъятной энциклопедии знаний, – не сдержав усмешки, старлей похлопал Виталю по животу.
– Тут все несколько сложнее, секс-кукла навела меня на одну мысль, – вздохнул сержант, почесав подбородок, – наверняка он не из иерархии, раз помышляет мелкими убийствами. Скорее всего, это безымянный демон, слуга Велиала, повелителя порока. А появился он от того же порока, из семени убитого, который не гнушался этим заниматься с игрушкой.
Выслушав напарника, Леха уставился на него пустым взглядом и не особо понимал, что выслушал. Но стоило ему заметить раскрасневшиеся щеки пухляка, он уже не выдержал. Плотина терпения рухнула, и Соколова захлестнула волна неудержимого смеха.
Виталя, слушая это, уже не раз пожалел, что рассказал свои доводы и косился на старлея, который уже держался за живот и кашлял, не в силах остановиться.
– Ой… все, хватит, – кряхтя и пытаясь вдохнуть, с трудом сказал мужчина, – больше ни слова, а то я тут и сдохну…
Понурого сержанта дважды просить не пришлось, всю оставшуюся дорогу он молчал. Когда приехали на адрес, напарник уже был в серьезном подпитии и опять подшучивал над парнем, но желание отдохнуть было сильнее, и Леха покинул машину, оставив его в долгожданном, тихом одиночестве.
Он облегченно вздохнул, хотя так делали обычно те, кто покидает его, Виталину компанию, и выехал со двора, направившись в отдел.
***
До обеда следующего дня Соколов безвылазно сидел в кабинете и страдал от сильнейшего похмелья, обещая себе больше ни капли не пить. Заходил капитан с намерением поговорить о происшествии, но увидев состояние мужчины, не удосужившегося убрать ноги со стола, махнул рукой и даже не стал отчитывать, а покинул кабинет, бубня себе под нос