как и обещал, – скупо бросил он. – Теперь можешь готовить и есть, что велел врач.
Он больше не приставал ко мне с указаниями. Его устраивало, что я в большей степени молчу и хожу по квартире в том, что он велел. Большинство времени, пока находился в квартире, он сидел перед телевизором с бутылкой пива и чипсами. Беспокоить себя он не велел. Да мне не особо и хотелось. Ночью он овладевал мной, как пожелает. И его не беспокоили мои чувства. Он просто использовал меня по назначению. Стас никогда не ласкал меня перед сексом, максимум смачивал слюной место входа. От этого все натиралось и потом еще сутки щипало и жгло. Периодически он заставлял меня делать ему минет, и я уже привыкла к вкусу его семени. Теперь я спокойно глотала солоноватую с горечью сперму. После секса он поворачивался ко мне спиной и засыпал. Чем больше мы были вместе, тем меньше он занимался любовью, да и сам акт занимал немного времени. Чаще всего это было не более десяти минут пиханий. Зато стал донимать меня ревностью, проверял каждый мой шаг, и никуда не отпускал кроме работы и больницы.
– Запомни, – строго говорил он. – Ты только моя.
Интересно, где бы я могла кого-то найти. На работе одни женщины, в больнице умирающая мать, да еще беременность. Да и не было у меня такого намерения. Для чего эти мужики! Лишние проблемы только!
– Нам завтра надо идти к нотариусу, – однажды сказал Стас. – Ты должна подписать на меня доверенность для продажи твоей квартиры. У меня назревает сделка. Надеюсь, уже к лету мы сможем переехать в новую.
– А как же мама? – уточнила я.
– К покупке ее уже не будет, – отрезал муж, и он был прав.
Я подписала все документы, которые услужливо подавал нотариус. Теперь Стас еще меньше время прибывал дома, он ходил смотреть варианты, предложенные риелтором. И вскоре подходящая квартира нашлась. Стас оформил куплю-продажу. На переезд нам дали три месяца, и он занялся ремонтом в новой квартире – большой трешке на окраине города. Я готова была помочь, но Стас не разрешил мне ничем заниматься.
– Твое дело готовить и убираться, – отрезал он. – С остальным я разберусь сам. Лучше поскорее реши с матерью, и мы наконец переедем.
Месяц, данный мне врачом на раздумья, подходил к концу. Я видела, что мама очень исхудала. Да и зондовое кормление уже не усваивалось полностью, выходя наружу. Оставались только внутривенные вливания. Жизнь еле теплилась в родном человеке, поддерживаемая только аппаратом искусственного дыхания.
Наступил март, беременность протекала нормально. Токсикоз перестал мучить по утрам. Пришел день, когда надо было дать разрешение врачу на отключение мамы. Я собралась в больницу, чтобы попрощаться с единственным родным человеком. Стас отказался сопровождать меня.
– Не люблю я больнички, – поморщился он. – А уж бабские слезы и подавно. Иди одна. Если станет хреново, позвонишь, я встречу где-нибудь. Насчет похорон можешь не заморачиваться, я все сделаю сам. На моей службе все схвачено по этому вопросу. Сэкономим кучу бабла.
Вот и пошла