дело. Хоть я и воспринимала своих учеников детьми, но Марьям была уже взрослой девушкой. Она была вправе сама решать, с кем ей быть. И если это станет ошибкой, то лишь одной из многих на жизненном пути. Рано или поздно она вспомнится либо с улыбкой, либо с чувством сожаления.
Зеленый светлячок медленно плыл над землей, уводя меня все дальше от пары. В какой-то момент я вновь вышла к берегу реки у небольшой запруды. Проверив магические потоки, я не почувствовала ничего необычного, поэтому разделась и погрузилась в воду. Раньше, кажется уже в прошлой жизни, я очень любила плавать. Будучи ребенком, частенько бегала с соседской детворой на речку, порой часами просиживая в студеной воде. До синих губ, до сморщенной кожи на руках и ногах. А затем, изрядно замерзшая, вылезала на берег и отогревалась на палящем солнце, жадно вдыхая неповторимый аромат луговых трав.
Позже, будучи шестнадцатилетней девушкой, променяла речку на зеркальную озерную гладь. Туда мы ходили с подругами, большую часть времени посвящая уже не купанию, а разговорам о парнях. Там же я впервые повстречала мужчину, который стал для меня смыслом жизни и с уходом которого она оборвалась…
Сделав глубокий вдох, я с головой ушла под воду, позволяя течению ласково касаться тела и играть с волосами. Мелкий песок приятно перекатывался под ногами, лишь иногда обнажая скользкие камни. Здесь, под мерцающей гладью, было невероятно тихо и спокойно. Все звуки и мысли исчезли, оставляя после себя звенящую тишину. Кажется, я могла бы просидеть так целую вечность, если бы неожиданно сильные руки не дернули меня на поверхность, заставляя вынырнуть.
– Мастер, вы в порядке? – взволнованно спросил Богдан, убирая с моего лица налипшие пряди.
– Все в порядке, – вздохнула я, стараясь не демонстрировать свое разочарование от утраченного одиночества.
– Простите, не хотел вам мешать, но… Вас слишком долго не было на поверхности, и я заволновался.
– Спасибо, – мягко поблагодарила я и попыталась вывернуться из мужских рук, которые обжигали своим жаром сквозь тонкую ткань сорочки.
– Осторожно, здесь скользко, – качнул головой Богдан, а затем аккуратно вывел меня на берег.
Развернув свой плащ, Богдан накинул его мне на плечи, а затем отступил, отводя взгляд медовых глаз. Смущался, что выглядело смешным и милым одновременно. Он не пытался продлить прикосновение, хотя явно этого хотел. Не пробовал соблазнить, используя свое обаяние. Просто был рядом, подозрительно оглядывая ближайшие кусты, и терпеливо ждал, пока я оденусь. Такая трогательная забота вызвала очередной приступ сожаления, только на этот раз по поводу чувств ученика. Некоторое время назад я жалела Марьям и ее безответные чувства, осуждая поведение Кощея. Теперь же… сама оказалась на его месте, не имея права, да и возможности ответить на чувства Богдана.
– Спасибо. – Я вернула плащ.
– Мастер, мы вас чем-то