мне языке. И что вы думаете – вдруг эти тлеющие угли вспыхнули с новой силой, и я увидела, как несколько огненных мужчин, совершенно голых, начали какой-то странный танец. И по мере того, как они танцевали, эти руины начали превращаться в прежний дом. Знаете, это бывает в кино, когда плёнку начинают крутить в обратную сторону. У меня на глазах, буквально за несколько минут, дом снова стал точно такой же как был. Огненные мужчины свободно прошли свозь его стены и продолжили свой безмолвный танец. И я видела их сквозь стены! И вся внутренность дома тоже была восстановлена! Наконец, мужчины исчезли. Дом стоял как ни в чём не бывало. Открылась дверь и из неё вышли двое – девушка с рыжими волосами и больших круглых очках, а также мужчина в чёрном костюме…
– Пламен и Агния! – в один голос воскликнули Поэт и Писатель…
И в этот же миг Писатель проснулся.
Глава 2.5 Иллюзия
Писатель проснулся на диване в доме Поэта. За окном чуть брезжил рассвет. Писатель сел на диване, и стал вспоминать сон, который ему приснился. И тут до него дошло – всё это было во сне! И волшебное восстановление дома, и Пламен, и Агния!
Писатель накинул пальто и вышел на улицу. Над останками дома Писателя поднимался то ли дым, то ли туман. Значит не было никакого Пламена, никакой Агнии! Стоп! Это в моей жизни не было, а в жизни моего героя будут! И Писатель бросился в дом Поэта, чтобы как можно подробнее записать всё, что он видел во сне.
Когда Поэт проснулся, Писатель уже заканчивал: «Пламен и Агния!» – он поставил восклицательный знак и закрыл тетрадь, которую Поэт подарил вчера вечером.
– Ну что? Пошло? – спросил Поэт.
– Пошло! Теперь меня не остановить.
– Есть такая мысль – прежде чем появится что-то новое, человек должен освободиться от старого. Вот ты и освободился!
– Ждём нового, – весело сказал Писатель, – давай-ка кофейку попьём, а пока ты его варишь, я тебе прочту то, что написал.
Они попили кофейку, и Писатель пошёл прогуляться, а за одно обдумать следующую главу и план романа. Его снова потянуло к останкам дома – никакого сожаления в душе он не ощущал. Наоборот – будто гора свалилась с плеч. Вдруг он услышал жалобное мяуканье, Писатель оглянулся – к нему бежали по снегу Мамонт и Маркиз. Он подхватил их на руки и чуть не бегом вернулся к Поэту.
– У тебя молоко есть?
– Есть, есть! – тоже обрадовался Поэт, – живы, живы бродяги!
И Поэт, потрепав котов за уши, налил им в блюдца молока. Те принялись жадно лакать молоко, а Писатель отправился в магазин за продуктами и кошачьим кормом – деньги, слава Богу, уцелели в кошельке, да на карточке тоже немного было.
Пока шёл в магазин на ум пришли такие стихи:
Мой дом сгорел, а я не унываю —
Новорождённым чувствую себя,
И дело своей жизни продолжаю
Всего и всех по-прежнему любя.
Родиться заново – так это ж просто Чудо!
И голеньким на этот Свет прийти,
Но также