что происходит некоторый дрейф в сторону утверждения и распространения позитивистских гуманистических идей (не имея в виду некоторые нормативные представления о гуманизме). Однако они не являются общепринятыми и дифференцированы для разных стран и народов (вероятно, и разнообразных культур внутри некоторых мультикультурных стран). Мы можем наблюдать рудименты [217] всех форм социального антропоцентризма в современном мировом сообществе (из-за действия эффекта накопления антигуманности), и это означает, что без революционных изменений, связанных с переходом в футураструктурологическую парадигму, то есть к футураструктурологическому социальному антропоцентризму, человечество не сможет выйти из многовековых противоречий. Далее перейдем к обсуждению наших представлений об этом футураструктурологическом социальном антропоцентризме.
Футураструктурологический социальный антропоцентризм возникает из сформулированных нами постулатов. Поэтому дальнейшее исследование революционных изменений в антропоцентричных воззрениях людей мы проведем, следуя этим постулатам и следствиям из них.
Никакая деятельность не усиливает антропоцентризм настолько, как это делает забота о продолжительности жизни человека. Изменение тезиса о предопределенности течения человеческой жизни высшей божественной силой либо его биологической природой в направлении самоопределения ее течения самим человеком (как и усилиями всего человечества) подкладывает под теоцентризм и космоцентризм «мину замедленного действия». Поэтому следствие постулата об искусственном увеличении продолжительности активной человеческой жизни, которое является одним из главнейших постоянных приоритетов науки и практической медицины в неопределенной перспективе, влечет за собой общественное признание неисключительной силы бога или природы в установлении пределов жизни человека.
Конечно, речь идет не о продлении жизни за счет улучшения ее качества, включая заботу о физическом здоровье человека. В нашем случае мы говорим о творческом воздействии на фундаментальные биологические (генетические) механизмы старения, об отрицании фундаментальных эволюционных законов, основанных на изменчивости человека как биологического вида в духе трансгуманизма [218]. Здесь, конечно, мы попадаем в философские клещи, образуемые с одной стороны теософским тезисом о неизменности и данности человека как божественного творения и с другой стороны – научным тезисом о его непрерывной изменчивости как вида в целях приспособления к изменяющейся внешней среде. Создавая механизмы регулируемого искусственного старения, мы попадаем в поле религиозных построений, утверждающих, что на все воля божия и что новое долголетие дано нам сверху как награда за труды (научный поиск). Причем в области действия веры этот тезис неоспорим, и мы лишь усиливаем теоцентричные позиции