и оправила платье.
– Ладно, побегу, а то хватятся. Дарьян, пока-пока! Лучезар, целую!
Она ушла, и я закрыл глаза, обратился к внутреннему зрению, дабы приступить к оценке состояния узлов и меридианов. Расслабляться нельзя! Мне теперь всего ничего до следующего этапа возвышения осталось, а чем раньше стану аколитом, тем быстрее расквитаюсь с долгами.
Ненавижу в должниках у кого-то числиться!
Просто ненавижу!
Снижаться летучий корабль начал на рассвете. К этому времени я уже проснулся, но так и продолжал валяться на койке. Было худо. Узлы врастали в дух, и процесс этот был сродни зубной боли – не позволял расслабиться ни на один драный миг. Ещё и припекало, будто в потроха угли зашили. Под грудиной кололо, запястья резало. Меридианы жгли плоть раскалёнными струнами, и старые нисколько не отставали от новых.
Натрудил, черти драные, энергию по кругу гоняя!
И сколько ни пропускал через абрис небесную силу, сколько ни укреплял узлы – всё без толку. Становилось лишь хуже.
Дарьян и вовсе был молочно-белым, его физиономия слегка даже отдавала зеленью. Но книжник не жаловался и не роптал на судьбу. Лишь охал, когда начинало мотать из-за боковых порывов ветра, да берёг правую руку.
– Море! – крикнул вдруг глазевший в иллюминатор Ёрш.
– Ну-ка дай! – Вьюн оттёр его в сторону и зачастил: – Побережье! Порт! Южноморск!
– Скажешь тоже – Южноморск!
– А вот и скажу!
Парни обступили иллюминатор и принялись толкаться локтями, а пару минут спустя до нас донёсся звон корабельного колокола, следом послышались быстрые шаги.
– Идём на посадку! – прокричал пробежавший мимо двери кубрика матросик. – Всем держаться!
Я уселся на койке и ухватился за стойку, босяки тоже оставили в покое иллюминатор, там задержался один только Огнич.
– На воду садимся! – объявил он, прежде чем метнуться на своё место.
Миг ничего не происходило, а потом меня мотнуло, послышались плеск и скрип обшивки, но сели чище некуда. На волнах после и того сильнее закачало.
Я поднялся с койки и первым подступил к иллюминатору. Успел через толстое мутное стекло разглядеть гавань с портовыми постройками и силуэты кораблей, а потом наша шхуна легла на новый курс и поплыла в открытое море.
Стой! Куда?!
11-3
На место мы прибыли на закате, но к этому времени всем было плевать, куда именно нас везут; не волновало это даже меня. Хотелось лишь одного – поскорее ощутить под ногами земную твердь.
Качка! Нельзя сказать, будто на море наблюдалось волнение, и всё же нас откровенно мутило, лежмя лежали не только я и Дарьян, но и наши спутники. Беляна и та за весь день не наведалась ни разу. О работе с небесной силой и речи даже не шло.
Тошно, тошно, тошно… И вроде не душно, а будто воздуха не хватает. Дурнота и слабость не отпускали ни на мгновение, потом так и обливался.
Один лишь Огнич время от времени поднимался с койки, подбирался к иллюминатору и