истинная жизнь.
Первыми последователями Сиддхартхи были те пять отшельников, с которыми он долго прожил, пробуя умерщвлять свое тело и которые отшатнулись от него с презрением, когда он отказался от своих подвигов. Сиддхартха нашел их в лесу, и они, увидевши его, сначала решили не здороваться и не знаться с ним. Это нисколько не смутило Сиддхартху, и, подойдя к ним, он стал беседовать с ними об ошибке заниматься самоистязанием. «Убивая свое тело, – говорил он им, – мы лишаем возможности разум, наш единственный светоч в этой жизни, освещать нам путь. О теле мы должны заботиться, а не убивать его, но заботиться мы должны постольку, чтобы ярче горела жизнь разумения, чтобы заботы о теле не мешали разумной жизни».
Сиддхартха с мягкостью и тем проникновенным светом, который после духовного пробуждения освещал все слова и поступки его, рассказал своим бывшим товарищам все то, к чему он пришел. Рассказал, как радостна и понятна ему стала после этого жизнь. И бывшие его товарищи поняли его и вполне согласились с ним. С ними теперь и отправился Сиддхартха к людям.
Кротость, любовь, сострадание и разум Сиддхартхи стали привлекать к нему людей. Все стали дивиться его мудрости, отовсюду стекались к нему учиться, как к мудрецу, праведному человеку. Сиддхартха никогда не уставал, не отказывался отвечать на вопросы обращавшихся к нему.
Сидхартха не осуждал учений других мудрецов и исповедовавшихся в то время религий и, если в чем-нибудь не соглашался с ними, всегда старался отыскать в них самое существенное и истинное, обращал на это внимание людей, спрашивавших его мнения об этих религиях и учениях и веривших в них.
Когда к Сиддхартхе обращались с вопросами об определении Бога, о душе и т. п., он всегда молчал, а потом, когда его ближайшие друзья, ученики спрашивали его, почему он не отвечает на эти вопросы, он говорил: «Рассуждать можно только о том, что может охватить наш разум; только разумом можем мы познавать нашу жизнь, а этих вопросов не может обсуждать разум, и потому о них надо молчать». И рассказал при этом притчу: «К человеку, раненному отравленной стрелой, позвали врача. Станет ли раненый, прежде чем позволить лечить себя, расспрашивать, из какого сословия врач, кто он такой и т. п. Станет ли он, прежде чем начать лечиться, узнавать, кто был ранивший его человек, каково то орудие, из которого он стрелял, как натянута была тетива и т. п. Поэтому пусть останется не открытым то, что не открыто нашим разумом, и открытым то, что доступно постижению разума. Надо жить и делать дело жизни».
Хотя в Индии в то время каждому предоставлялось верить, как он хочет, и на Сиддхартху не воздвигали гонений, но все же сильно возмущались его учением из-за одного обстоятельства. Сиддхартха не видел различий между людьми, ко всем относился одинаково любовно. В Индии же тогда, как это говорилось уже раньше, люди разделялись на четыре разряда. Обычай и все религиозные учения, бывшие до Сиддхартхи,