там ангелы плетут Костраму! – Закончила я, – Странные вы, мужики, – Закончила я, а Денис потерялся в обиходе мужчин, о которых пела, моя песня.
– Женщина, ты страшная! – Я, впервые видела Дениса, в таком шоке, – Я, чувствовал, что ты любишь рок, но не такой же..тяжёлый.
– Это, после басов пришло.
– Тебе, бы Денис подошёл больше.
– Нет, ты балерун.
– Только, не влюбляйся.
– Да нужен ты, – Мне показалось, что Денис обиделся, но он сам, первым, расставил все точки, и тут, как по волшебству, появился Давид, только в роли кавалера, и не моего, а Полины. Мне это не понравилось, стало больно, но где-то заверсту, там, де раньше и Артёма не было. Я, никогда, не знала, что я нравлюсь мальчиком.
– Девушка, можно вас проводить домой? – Именно, так тогда прозвучали его слова, адресованные Полине, и мне бы знать его игру в денди, в психолога, а я предпочитала не знать, а потом, как отрезало, я предпочла, именно во второй раз предпочла, взрослеть, и это, не нравилось никому.
– Больно!
– Тяни! – На, тренировку, я пришла вся раскрасневшая, и почти в слезах.
– Ты, что, ревела?
– Да, так, с отцом ногу растренировывала.
– Страшный, у вас балет.
– Жить, то хочется, – Денис улыбнулся. Мне показалось, что он услышал в моих интонациях больше, чем я вложила.
– Как, не занимаешься?
– Я, ушла. Она, так мне и сказала, – Отец не поверил, и хотел было бежать туда, но я остановила.
– Дай, я с тобой, буду заниматься. Я, устала от неё.
– Как, от неё можно устать?
– Я, устала от тебя, в её устах. Почему, с матерью не сравнивают? – И, когда, я поняла, что если бы меня, и на фортепиано сравнивала с роднёй, я бы упала.
– И, как часто?
– «Не отец», с её уст, звучит чаще, чем я падаю, – Отец рассмеялся, а потом горько вздохнул.
– «Не, я», говорила она нам всегда.
– А, мне не надо, чтобы меня, кто заменяли, чтобы мной, кого-то заменяли, и всё прочее, – Я, задумалась о Кастроме, и вспомнила все участия Поли, на наших уроках. Мне показалось, что её параллель, поселилась у нас.
– А, как у тебя песня называется? – Я, молчала, молчал и Денис, и когда, кто-то решил назвать песню Костромой, я чуть не взвизгнула. Мой взгляд, мой тяжёлый взгляд, уткнулся в стекло. Я, была тяжела. Этот фон, я почувствовала впервые, и Артём, больше не рискнул, спрашивать. Я, ушла, тогда никакая.
– Ты, чего? – Денис меня чувствовал. Я, думала, – Ты, чего? – Он, снял пульт, и прежде, чем, я вновь опустилась перед ним в поклоне, он уже накричал, а я просто не успела, – Я, не успел. Остановиться, – Я, помнила, тогда его слова, все до одного. «Я, снизошёл до тебя, будь добра» Именно так, он тогда предстал передо мной, и пока, его портрет не выложился в моих глазах, я постаралась реабилитировать его, в моём же взгляде.
– Встань? Можешь встать?
– Могу, – Денис ступал осторожно.
– Подойди, – Подошёл он, тоже не хотя, как, впрочем, и все остальные действия. Я, была для него ребёнком, и тот день, когда мне стукнуло двадцать, запомнили все. Я, в том числе. Мне изрисовали всё, даже паспорт,