теплые, как южное море».
Получилось очень неплохо, дети пели с чувством, родители искренне хлопали. Дима тоже хлопал, повернувшись в её сторону.
– Полный триумф, да? – шепнул он ей на ухо. – Поздравляю.
Ольга была счастлива, ее творчество оценили по достоинству.
Но счастье, как водится, не длится долго. Именно в этот момент, когда ребята спускались со сцены в зал, а Пашка только взял микрофон, чтобы объявить начало конкурсов, в зал вошли двое полицейских. Они что-то спрашивали у присутствующих, некоторые пожимали плечами, но кто-то из родителей показал на Ольгу.
– Вот она стоит, в синем платье.
Ольга обернулась.
– Грушина Ольга Владимировна? – молодой полицейский взял её за локоть.
– Да. А что такое? – Ольга дернула рукой, пытаясь освободиться от его хватки.
– Вы задержаны по подозрению в краже реликвии фабрики – коричневого алмаза.
Леди удачи.
После поездке по городу на автозаке, в котором Ольга тихо плакала и пыталась понять, как могла навлечь на себя подобные страшные подозрения, после трехчасового допроса, на котором Ольга пыталась узнать, какие доказательства имеются против неё и убедить следователя, что она невиновна, вызвав этими попытками только саркастическую улыбку, женщина оказалась в небольшой камере. Когда за ней с лязгом закрылась дверь, Ольгу передернуло, только вместе с этим звуком она поняла, что оказалась совсем в другом мире: незнакомом, страшном, черно-белом. Но раскисать было нельзя. Она читала, что в местах заключения ноющих страдалиц не любят. Спокойно поздоровалась с тремя сиделицами, прошла к свободной кровати.
Постелила на железную сетку кровати выданный ей матрас советских времен, сверху накинула клетчатое тонкое одеяло. Надо думать о хорошем, чтоб не разнюниться, не пустить слезу, не показать свою слабость. С удовольствием вспомнила, как кинулся к ней Дмитрий, когда её задержали.
– Подождите, подождите, это невозможно, Оля – наш кристально честный сотрудник, – Дима преградил путь полиции.
– Следователь разберется, – выдал штамп молоденький полицейский, и рукой отодвинул Дмитрия с дороги.
– Но… я только что шел мимо музея, алмаз был на месте, – Дима обогнал полицейского.
– Это подделка, – огорошил старшего менеджера второй полицейский.
– Подделка, точно, – закивал запыхавшийся директор завода, вбежавший в зал, – наш постоянный эксперт только что подтвердил, причем довольно грубая.
Народ в зале хором ахнул. Ольга навсегда запомнит те взгляды, которыми наградили её родители, мимо которых она шла. Она удивилась, как быстро люди меняют своё отношение. Её вина еще не была доказана, а в их глазах уже читалось осуждение, презрение, негодование. Только Дашкино лицо было, как «луч света в тёмном царстве». Дочь подбежала босиком, держа в руке белые босоножки, лицо было расстроенное, но слова, которые она так уверенно сказала: «Не бойся, я тебя вытащу!», удивили Ольгу. Как восемнадцатилетняя девчонка собирается вытаскивать её из тюрьмы? Наверняка, это просто слова поддержки. И Дима! Все-таки он за неё заступился, не то, что Павел, который, открыв рот, так