не могу – он наводит тоску на меня. А ещё люблю, когда тихо и не мешают работать; я не переношу шум и толпу – это отвлекает…
– А какие люди тебе больше нравятся? – не сумел удержаться от вопроса отец Эрики, косясь в его сторону.
– Все. За исключением настырных и тех, кто ведёт себя бесцеремонно. Стараюсь не общаться и с теми, кого распирает от чувства собственной важности. Терпеть не могу тех, кто говорит одно, а делает другое. И тех, кто судит человека, не узнав его как следует. Я ценю в людях терпимость, способность посмотреть на ситуацию глазами другого человека. Люблю честных и справедливых людей. Но жизнь есть жизнь, и каждому в ней отведена своя роль.
– Это точно. Люди и впрямь все разные. Кто-то становится бизнесменом, некоторые подаются в политику, другие пробуют свои силы в искусстве… Одни запросто могут плюнуть тебе в лицо, другие – вполне себе приличные люди. Самое главное – хороших людей гораздо больше. Кстати, Кристоф, у тебя хорошо поставлена речь, да и в жизни неплохо ориентируешься. С тобой приятно общаться.
Кристоф довольно улыбнулся:
– Я ведь писатель. Искусное плетение слов – это моя профессия.
– Я обязательно прочту все твои книги. Обещаю. А знаешь, кто мой любимый писатель? Линбер – Крис Линбер! Ты, разумеется, наслышан о нём? Он известный романист, автор книг «Ветер перемен» и «Ностальгия». Да-а-а… – задумчиво протянул отец Эрики. – Это же второй Эрих Мария Ремарк! Ремарк, конечно, велик, не поспоришь! Но и Линбер талантливый сочинитель.
– Уверяю вас, вы ещё разочаруетесь в нём! – посерьёзнев для вида, сказал Кристоф.
Отец Эрики подался вперёд. Его морщинистое лицо, в котором в эту минуту было недоумение, дрогнуло.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Мне кажется, вы знаете Криса Линбера гораздо хуже, чем думаете. Линбер либо искусно направляет читателя, словно говоря ему, на что следует обратить внимание, где нужно заплакать или рассмеяться, либо его издают большими тиражами, и всё читательское внимание привлечено к нему одному. – Кристоф повернул голову и взглянул на Эрику – выражение лица её было озадаченным. Она не знала, что и думать относительно этого разговора. И её отец – тоже. И мать. Они с нетерпением ждали развязки, в этом не было никакого сомнения. Пришлось разруливать ситуацию. На секунду воздев глаза к потолку, Кристоф вновь перевёл их на отца Эрики и заявил: – Крис Линбер – это я. Пожалуй, открою и тайну происхождения моего писательского псевдонима. Хотя чего тут открывать! Нужно просто поменять слоги местами…
– «Берлин», – задумчиво протянула Эрика. – Очень интересно. Как догадался?..
– Я и сам не знаю, почему мне в голову пришла эта идея, – пожал плечами Кристоф, затем съел пирожное и запил большим глотком кофе. – Кажется, я уже тысячу лет не ел с таким удовольствием. Вы прекрасная кулинарка, госпожа Гиль.
Хозяйка улыбнулась и тут же пояснила:
– То, что мы сейчас едим, дело рук нашей дочери. Она не только хорошо готовит разные блюда, но ещё