женщины немного смягчился, а вот Ахилл напрягся. Задумавшись, мужчина устало потер глаза.
– У него питательных капсул дней на пять.
– Уже лучше. Послушай меня, Ахилл, – снова ставшим жестким голосом, женщина заострила внимание Сандерса на своих словах. – Как только объект окажется у нас, с тебя будут сняты все обвинения.
– Спасибо, мэм, – подчеркнуто вежливо ответил мужчина.
– Будь на связи, – сигнал связи мобильного приемника отключился и Ахилл направился к месту остановки общественного транспорта на платформу возле здания отеля. Коренастая фигура нейропрограммиста еще долго отбрасывала тень на металлическую мостовую освещенной фонарями улицы.
Его куратор – Ева Ферроу по-своему была женщиной жесткой и в разговорах с сыном придерживалась привычного для себя начальствующего тона. Свободная жизнь отпрыска обходилась ей в немалую сумму, но тот все еще проходил обвиняемым, поэтому из деловых и личных соображений она требовала от него донесений, на деле показав Ахиллу как короток его путь в тюрьму при отсутствии сотрудничества. Исправительные заведения в Скай-сити не составляли предмет гордости для города, зато эта версия Ахилла была уже третьим клоном ее сына. Предыдущую Ева умертвила сама. Он всегда был милым ребенком, а вырастал во что-то несуразное. Разочаровывал ее, но спустя время Ева снова начинала хотеть маленького клона своего сына. Этот клон оказался долгожителем, но еще пара лет и умертвить его будет самым гуманным. Его болезнь всегда одерживала верх, а пока что он послужит свое, помогая ей найти исчезнувшего из «Прайм моторс» подопытного.
Ева не понимала, где допустила ошибку в воспитании этой версии сына. Казалось, она знала его вдоль и поперек, умела предугадывать ответы и по лицу читать эмоции, но этого было мало – Ахилл не только умолчал о пересадке ядра, ведь кадры с видео-записей коридоров транслировали пути перемещения сына, но и не оставалось сомнения, что Ахилл провел эту пересадку сам. А затем скрыл это обстоятельство. Догадывался ли он, что она узнает о ней и все равно поступил по-своему?
Каждый последующий клон был умнее предыдущего благодаря коррекции группы генов, но с увеличением способностей в нем ускорялось наступление болезни. Возможно, ей уже не следовало ему верить. Как думала Ева и, вероятно, зря она познакомила его с Джонатаном Хейчем. Сперва миссис Ферроу надеялась, что выдающийся гений нейрохирурга сумеет избавить клона ее сына от врожденного заболевания, но ученый решил передать ему свои практические знания. И кто бы мог подумать, что ему это удастся? Конечно, Ева испытывала гордость за сына, ведь тот обладал ее генетическим материалом, разве что, воспитав его четыре раза и похоронив на один раз меньше, женщина изменила свое отношение к ценности его существования.
Стоя у широкого окна во всю стену, на верхнем этаже принадлежащего корпорации здания, в комнате занимаемого ею пентхауза, Ева Ферроу сделала вызов начальнику службы безопасности, исполняющего и ее частные заказы, чтобы отдать распоряжение:
– Установите