«Поэтому будем ждать два судна с кранами, которые вышли, – одно из Волгограда, а другое – из Нижнего Новгорода, для подъема корабля, и только тогда можно будет попасть в трюм и извлечь тела детей», – подчеркнул собеседник агентства».
Глава 1. ПОРТРЕТ БЛУДНИЦЫ
Вернувшись из речного порта, Игорь Валентинович выпил залпом стакан водки и упал на диван. Пронзительный звон в ушах, сопровождавший его с момента крушения теплохода, не прекращался ни на секунду и не давал ни на чем сосредоточиться. Он лежал один в пустой квартире и вот только сейчас, когда водка горячей волною накрыла ненавистный звон, приглушив его, осознал, что мечтал об этом диване целую неделю. Всю нескончаемую неделю, которую гостила в доме толпа шумных родственников жены из Самары во главе с громогласной тещей. Чтобы как-то развлечь эту разношерстную компанию, наполовину состоящую из галдящих детей, он взял всем путевки на теплоход, теша себя надеждой, что после возвращения до поезда у родственничков останется лишь полдня, а там, после того как поезд скроется за поворотом, он в тишине развалится на своем любимом диване перед телевизором на долгих четыре часа. Именно столько времени жена будет пересказывать теплоходные впечатления соседке, а дети – играть с соседскими в компьютерные игры. На секунду он представил, что все оно так и случилось уже, час наслаждения настал, и потянулся за пультом – телевизионные новости враз развеяли иллюзии. Все каналы передавали одно и то же: «Теплоход «Булгария» затонул в водах Куйбышевского водохранилища у деревни Сюкеево… Спаслись 70 человек… 8 тел опознаны… Остальные числятся пропавшими без вести… Спасательные работы ведутся круглосуточно…»
Игорь Валентинович выключил телевизор и невидящим взглядом уставился на портрет прародительницы своей жены – Елена Семеновна смотрела на него надменно и бесстыже. Портрет был когда-то рисованным, потом искусно подретушированным, спрятанным под стекло, обрамлен в старинную рамку и выглядел вполне презентабельно. Дама, изображенная на нем, по рассказам, приходилась прапрабабкой теще Игоря Валентиновича и великой и неугомонной грешницей, страстно охочей до мужеского полу. Тесть Игоря Валентиновича жутко не любил эту родственницу, хотя подолгу, бывало, выпив, таращился на ее декольте.
– Все сгинете из-за нее, из-за блудни, – изрекал он глубокомысленно, воздев к небу палец, допивая последнюю рюмку настойки и почти уже направляясь в сторону спальни. – Потому что все вы – бабье бесовское племя – все вы в нее, все на одно лицо, все – родня и блудня! Все – до седьмого колена!
Тестя подхватывали под белы рученьки и, преодолевая его пьяное слабеющее сопротивление, вели спать. И долго еще из-за дверей спальни изрыгались проклятья в адрес дамы с портрета.
Теща же, а потом и жена, напротив, просто гордились и упивались историями про свою прапрапрапрабабку (никто никогда не мог точно сосчитать всех «пра-», поэтому каждый добавлял их количество по желанию). Истории пересказывали друг другу, подругам и соседкам. Не очень-то вслушивающийся во всю эту ахинею Игорь Валентинович тем не менее не уставал удивляться, откуда