приложил палец к губам: наверняка здесь есть подслушивающие устройства.
– Думать о Сером Свете. Медитировать. Спать. Ждать.
Огнев кивнул без энтузиазма. Пошта подошел к койке и сел. Положение было аховое. Ни оружия, ни плана подземелий. Сами себя в ловушку загнали. Надо было все-таки перебить сектантов там, в первом зале, и драпать. И фиг бы с ней, с Олесей. Наверное, так думал не только Пошта, а все казаки.
Время тянулось мучительно. Казаки заняли койки. Кто-то уже храпел, презрев опасность, кто-то ворочался, кто-то хлебал воду – фильтрованная же, через столько слоев известняка прошла.
Пошта пытался думать, но так ничего и не придумал.
Через целую вечность дверь открылась снова. За ней – отряд факельщиков в сером, не понять, те же или другие.
– Следуйте за мной. Пришла пора впустить в себя Серый Свет.
Это начинало надоедать. Поднялись, растолкали уснувших и поплелись за факельщиками.
Их привели в тот же зал с колодцем, с которого началось путешествие.
Пошта глазам своим не поверил. Свечи снова горели, а у колодца по кругу было разложено… оружие. Не все, конечно, только пистолеты, но и этого должно было хватить. Казаков выстроили вдоль стен. Зал постепенно наполнялся, подходили все новые и новые группы закутанных в серые плащи сектантов. Они выстраивались вокруг колодца; в зале, несмотря на холод, стало душно. Снова послышался глухой рокот там-тамов.
У каждой секты должен быть лидер. Закон жизни. Серый Свет не стал исключением. В зал торжественно внесли трон, на котором восседал, видимо, верховный жрец, по виду не отличимый от остальных.
Повисла благоговейная тишина.
У Пошты засвербело в носу. Пистолетов – четырнадцать, по числу неофитов. Сектантов – сотни. Не уйти, не перебить всех.
Кресло поставили на пол. Главный встал и развел руки в стороны, будто хотел обнять паству. По залу пронесся дружный вздох.
– Большая радость, братья! – хорошо поставленным голосом возвестил главный. – Новые люди пришли, чтобы впустить в себя Серый Свет! Наши ряды полнятся! Сегодня полнолуние, доброе время. Сегодня – праздник Очищения!
И на последнем слове снова начали бить там-тамы. Пошта поймал себя на том, что его пульс – как наверняка и пульс казаков – подстраивался под ритм барабанного боя. А ведь он – листоноша. Не простой человек. Все-таки в древних, примитивных ритуалах сокрыта была своя могучая сила.
В пещеру вводили пленных. Первым шли сектанты в балахонах, по бокам колонны – конвоиры с дубинками и саблями. А в центре вялой, шаркающей походкой брели заключенные.
Были они изможденные, чахлые, бледные, закованные в цепи, кое-кто щеголял свежими синяками и ссадинами. Но больше всего пугала не физическая слабость пленников, а полная их психологическая подавленность. Будто не день и не месяц они провели в подземельях Чуфут-Кале, а долгие, долгие годы не видели солнца и всякая надежда на освобождение покинула их сердца.
Пленники шли покорно, как скот на бойню, и так же безразлично относились к своей судьбе.
– Сукины