не разоряли, он обладал особым статусом. Он сам присвоил себе право определять великих князей, поэтому все соперники заискивали перед ним. Столичные бояре торговались с ними, за какие пожалованья отдадут престол. А городскую чернь меняющиеся князья ублажали попойками, выкатывая бочки меда и пива, тешили зрелищами вроде турниров венгерских или польских рыцарей. Воины привозили в Киев на распродажу награбленную добычу, пригоняли пленных. Возникли невольничьи рынки, где горожане могли выбрать холопов и холопок на любой вкус. Кому-то умелого мастера, кому-то красивую девку, кому повариху, мальчонку на побегушках, кормилицу. Жирный навар гребли евреи-работорговцы, скупая пленных. Из русской столицы корабли с русскими невольниками отчаливали по Днепру к морю, везли «живой товар» в дальние страны.
Долгорукий считал себя несправедливо обделенным, но долгое время не вмешивался в братоубийственные свары. Однако верх в них одержал Изяслав II Мстиславич – коварный, лицемерный, жестокий. Он первым из русских князей хладнокровно приказал перебить пленных, когда их было слишком много, чтобы не взбунтовались. Перерезал соплеменников и единоверцев. Но столицу он ублажал особенно щедро, поэтому киевляне любили его, величали «господином добрым», «отцом». Своего соперника, новгород-северского князя Игоря, он без всякой вины заточил в темницу.
Вот тогда-то, по призыву брата Игоря, Святослава, Юрий все же вступил в войну. В защиту поруганной чести, растоптанной правды. Начал поход для освобождения Игоря. Правда, Изяслав Мстиславич постарался сорвать его, и не только боевыми операциями. Игорь в тюрьме тяжело заболел, решил постричься в монахи и принять схиму. О мирском больше не помышлял. Но на свободу его не выпустили. А когда великий князь узнал, что Юрий собирает коалицию для его спасения, среди киевлян на вече раздули возмущение: дескать, Игорь – главная причина войны! Натравили на него толпу, вытащили из храма прямо во время литургии и растерзали. Вскоре возле его могилы стали происходить исцеления, его признали святым.
Но война продолжилась, невзирая на его смерть. Причем теперь не Юрий предпринимал походы, а Изяслав взялся мстить, организовывал нападения на Суздальскую землю. Сжег Углич, Кснятин. Что ж, Долгорукий ответил, двинул рати на юг. В 1149 г. войска сошлись под Переяславлем. Долгорукий даже сейчас не желал кровопролития. Требования он предъявил очень умеренные. Не претендовал на великое княжение. Просил лишь отдать ему родовую вотчину, Переяславль, а союзнику Святославу – наследство убитого Игоря, Новгород-Северский. Изяслав высокомерно отказал. Ну а Юрий надеялся обойтись всего лишь демонстрацией силы. Если она не удалась, приказал… отступить.
Куда там! Его враг, в отличие от него, жаждал крови. Увидел, что суздальцы уходят, и возбудился – они слабы, боятся! Бросил свое воинство навалиться и уничтожить их. Нарвался он очень крепко. Лавина его войск ринулась на отступающих. Но полки Юрия остановились, ощетинились копьями. Вскипели