вытекает из самых условий жизни – продажи рабочей силы. Только благодаря этому отпору, несмотря на громадные жертвы, приносимые рабочими в борьбе, они отстаивают хоть сколько-нибудь сносный уровень жизни. Но капитал концентрируется все больше, союзы фабрикантов растут, увеличивается число неимущих и безработных, а вместе с тем нужда пролетариата, и бороться за сносный уровень жизни становится все труднее. Дороговизна жизни, быстро повышающаяся за последние годы, часто сводит на нет все усилия рабочих.
Рабочие организации и в первую голову профессиональные союзы рабочих, привлекая все большую массу пролетариата к участию в организованной борьбе, превращают отпор рабочих в возможно более планомерный и систематический. Стачечная борьба, при массовых и разнообразных профессиональных союзах, становится более упорной: реже происходят стачки, но крупнее бывает каждое столкновение.
Локауты предпринимателей вызываются обострением борьбы и в свою очередь обостряют ее. И пролетариат, сплачиваясь на борьбе, развивая борьбой и свое сознание, и свою организацию, и свой опыт, приходит все шире и шире к убеждению все более и более твердому в необходимости полного экономического переустройства капиталистического общества.
Марксистская тактика состоит в соединении различных приемов борьбы, в умелом переходе от одного к другому, в неуклонном повышении сознания масс и широты их коллективных действий, из которых каждое в отдельности бывает то наступательным, то оборонительным, а все вместе ведут к все более глубокому и решительному конфликту.
В России нет основного условия такого развития борьбы, какое мы видим в западноевропейских странах, – борьбы при участии прочных и систематически развивающихся профессиональных союзов.
Стачечное движение, в отличие от Европы, где давно уже существует политическая свобода, выходило у нас в 1912–1914 годах за узкопрофессиональные пределы. Либералы отрицали это, либеральные рабочие политики (ликвидаторы) не понимали этого или закрывали глаза на это. Но факт заставил признать себя. В речи Милюкова в Государственной думе по ленскому запросу это вынужденное запоздалое, половинчатое, платоническое (т. е. сопровождающееся не помощью на деле, а только вздохами) признание общего значения рабочего движения сказалось определенно. Ликвидаторы своими либеральными речами о «стачечном азарте», против соединения экономических и других мотивов в стачечном движении (напомним, что такие речи господ Ежова и Ко начались с 1912 года!), вызвали законное отвращение рабочих. Рабочие сознательно и твердо провели поэтому «снятие с постов» рабочего движения гг. ликвидаторов.
Отношение марксистов к стачечному движению не вызывало никаких колебаний и неудовольствия среди рабочих. При этом значение локаутов формально и официально было оценено организованными марксистами еще в феврале 1913 года{28} (правда, на такой арене, которой не видят рабы либералов гг. ликвидаторы). Еще в феврале 1913 г. формальное решение марксистов определенно и громко указало на локауты и на необходимость в тактике