не даст тебе больше,
Чем ты унесёшь в руках.
За строкою строка
Приходит.
За строкою строка.
И боль недопитым фужером
Лопнет у самой души.
Пиши!
Прошу тебя, слышишь?
Не прячься!
Пиши…
Пиши!
«Не будешь»,
«Не станешь»,
«Не сможешь» —
По трещинке рвут стекло.
Всё ложь!
Трусливость сомнений!
Стыдливая, слабая ложь!
Ведь Бог не даст тебе больше,
Чем ты унесёшь в руках!
И снова приходит…
Приходит…
Приходит…
Не слава,
Но лишь
Строка.
Обрыв
Мы подходим к обрыву жизни,
За ним вода,
И холодные щупальца тянутся —
Не вздохнуть.
Оставаться на самой кромке —
Небесный дар,
Оставаться в живых, но видеть
Сквозь тишину,
Как другие сигают в холод
Стального сна,
Как другие летят и верят:
Надежда есть!
Только правда вонзится болью,
Ведь ты узнал,
Что дышать и стоять возможно
Лишь на земле.
Но летят оголтело снова,
Чтоб умереть,
Те, кто жить не сумел и верил:
Растает сон,
И вода унесёт их в сказочной
Мишуре!
Эта ложь отзовётся сотнями
Голосов.
Только сможем ли мы сдержаться,
Не улетев
За наивностью тьмы в коварный
Холодный мрак?
Не бывает людей бессмертных
И вечных стен,
И придёт наш черёд: мы встанем
У белых врат
Рядом с теми, кто прыгал, веря
В свою мечту,
Рядом с теми, кто жил свободой,
Познав полёт.
Что поймём мы, когда увидим:
Уже идут?
Допускаем ли мы хоть мысли:
Обрыв не врёт?
Писательский плен
Замерзают осколки ветров,
Опадая снежинками в чай.
Чистый бархат небесных даров
Оплавляется точно свеча.
А под окнами конская гарь
От железных рычащих коней.
Вечер выдохнул. Город погас.
Только тьма улыбается мне.
Фонарей неприкрытая лесть
Украшает огарки машин.
Шестерёнки истёртых колен
Достигают последних вершин —
Сердце молится, льётся неон,
Остывает заваренный чай.
Мир опять погружается в сон,
Угасая на звёздных плечах.
Лист бумажный – мой камень у ног,
Зачерствеет в густой тишине.
За окном просыпается Бог,
Чтобы с ветром посыпаться в снег,
Чтобы выбелить чёрный колпак,
Покрывающий всё на Земле.
Так и мне не приходится спать,
Отбывая писательский плен.
Зимняя звезда
Обледенелых веток перезвон
Чешуйками