попал на борт того же судна, что и Кёрт. Кёрт, если ты посмотришь на список пассажиров, узнаешь кого-нибудь, кто мог быть в доме твоего дяди в тот вечер?
Уоррен покачал головой:
– Да их там был миллион, а я ни с кем не знаком. Нет, так ничего не получится… Но ты, значит, серьезно? Ты серьезно, что этот тип (уже отказавшись от своей идеи) подслушивает, как я в рубке прочитываю вслух радиограмму, вникает в смысл раньше меня и, воспользовавшись моментом, пытается украсть пленку, пока я еще не сообразил, что именно везу с собой?
– Ему пришлось действовать быстро, дружище. Иначе ты, как только понял бы все, вышвырнул пленку за борт. И вот еще момент, – торжествующе объявил Морган, тыча пальцем себе в ладонь, пока у него созревала идея. – Масштабы поисков не настолько огромны, как тебе показалось сначала. Конечно, это снова всего лишь теория, но ты послушай! Разве этот парень не должен быть из числа тех, с кем ты уже свел знакомство? Я что имею в виду: был бы я международный мошенник, даже не имея ни малейшего понятия, что ты везешь с собой коробку с этой пленкой, я совершенно точно постарался бы втереться к тебе в доверие. Ты ведь любимый племянник дядюшки Уорпуса, ты весьма ценная личность, с которой стоит сойтись поближе… Разве не логично?
К этому моменту все уже по-настоящему увлеклись: силясь усидеть на месте или устоять на ногах в этой скрипящей каюте, каждый выстраивал свою теорию. Уоррен, который успел извлечь откуда-то бумажные стаканчики и разливал по ним виски, замер. Он осторожно передал один стаканчик Пегги Гленн, прежде чем заговорить. И затем произнес:
– Забавно, что ты об этом упомянул…
– Да?
– За исключением вас, я почти никого и не знаю на борту этого корыта. Погода главным образом помешала. Однако же это забавно. – Он яростно дунул в сложенный бумажный стаканчик, чтобы расправить его, затем поднял глаза. – Там было… сейчас-сейчас… в рубке было пятеро в тот момент, когда пришла моя радиограмма, если не считать радиста и меня самого. Капитан Уистлер, который шепотом спорил о чем-то с радистом, причем раздухарился, как индюк. Еще была девушка, которой я раньше не встречал. Если не принимать в расчет девушку и капитана, остаются трое мужчин. Одного я вовсе не знаю и даже не рассмотрел… Зато двое других как раз те единственные, с кем я действительно успел познакомиться. Первый – Вудкок, коммивояжер фирмы, которая производит порошки от насекомых, а второй – доктор Кайл, он сидит за нашим столом.
Пегги Гленн при упоминании этого второго насмешливо присвистнула. Даже Морган, которого профессиональная необходимость сделала вдвойне подозрительным по отношению к уважаемым персонам, был склонен согласиться с нею. Они оба слышали о докторе Кайле. Он был одним из самых известных персонажей с Харли-стрит – знаменитый мозгоправ, психиатр, принимавший в качестве консультанта участие в нескольких судебных процессах над убийцами. Морган вспомнил его за столом: высокий, сухопарый, довольно острый на язык шотландец, неряшливо одетый, зато аккуратно причесанный,