будет передано наследнику. После этого – когда наследник вступит во владение своим состоянием, – мы будем свободны. Тогда обязательства будут выполнены.
Джон попытался представить себе такой образ жизни – людей, чувствовавших себя связанными обещанием, которое дал их предок столетия тому назад, – и вздрогнул, настолько чуждым показалось ему это.
– Вы так это воспринимаете? Как обязательство? Как тяжкую ношу?
– Это не тяжкая ноша. Это просто наша задача, и только когда она будет выполнена, мы сможем заняться другими вещами. – Эдуардо пожал плечами. – Вероятно, это покажется вам странным. Но представьте себе, что все эти вещи, которые рассказал вам мой дед два дня назад, я знаю всю жизнь. Мне рассказывали историю о сне Фонтанелли, как другим детям рассказывают рождественскую историю. Я знаю ее наизусть. Каждый год мы отмечали 23 апреля как праздник и каждый раз говорили: вот, осталось столько-то лет. Не могу вспомнить ни одного события последнего столетия, чтобы мне не пришло в голову, как оно повлияет на состояние Фонтанелли. И все эти годы мы наблюдали за семьей Фонтанелли, знали о каждом заключении брака, о каждых родах, знали, у кого какая профессия, кто в каком городе живет. Хотя в последние годы мы немного халтурили. Чем ближе был назначенный день, тем больше мы убеждались, что наследником станет ваш кузен Лоренцо.
Джон почувствовал неприятный укол.
– И теперь вы разочарованы, что им стал я?
– Меня можете не спрашивать. До прошлой осени я учился и никогда не встречался с ним. Наблюдение было задачей других. Здесь нам направо.
Джон последовал указанию, и они оказались на ведущей слегка в гору дороге, которая вынуждала ехать медленно, поскольку была узкой и извилистой.
– А другие кандидаты?
– Номером вторым были вы. Номером третьим – кузен, седьмая вода на киселе, зубной техник в Ливорно, тридцати одного года, женат, детей нет, что среди Фонтанелли, кстати, встречается на удивление часто.
– Вот он разозлится.
– Он не знает.
Они достигли седловины, и теперь дорога явно вела к деревне. Немного в стороне, с видом на Средиземное море, который должен, по идее, быть ошеломляющим, лежала усадьба, и у Джона возникла уверенность, что это и есть загородная резиденция Вакки.
– А что думает обо мне ваш дед?
– Что вы и есть тот наследник, которого видел в своем сне Джакомо Фонтанелли в 1495 году. И что вы сделаете с помощью своего состояния что-то очень-очень хорошее для людей, то, что снова откроет двери будущего.
– Очень смелые ожидания, не так ли?
– Честно говоря, я считаю, что все это мистическая чепуха, – громко рассмеялся Эдуардо.
Они приближались к деревне. Джон заметил, что с другой стороны дорога была шире.
– Но в семье Вакки говорят, что вера приходит с возрастом, – продолжал Эдуардо. – Мой отец и дядя находятся на той стадии, когда Вакки верят, по крайней мере, в то, что с таким