И вас оставили наедине с ними.
Джон проглотил подступивший к горлу комок.
– Можно сказать и так.
– Я обещал вам, что еще позвоню, не так ли?
– Да. – Джон чувствовал, что ноги не держат его.
– Хорошо. Но вы должны немного подготовиться. Было бы неплохо, если бы у вас был в комнате факс. Как думаете, сможете достать его?
Джон вспомнил о кредитке, которую дал ему Эдуардо. Пока что она лежала в кармане его брюк.
– Да, – произнес он. – Думаю, смогу.
– Сделайте это как можно скорее. Еще не знаю, понадобится ли он нам, но все может быть.
– Вы не хотите сказать мне, что собираетесь делать? – спросил Джон.
– Нет. В основном потому, что сам этого не решил. Доверьтесь мне. Вы оказались в крайне щекотливой ситуации, но у меня есть целый ряд возможных вариантов. Посмотрим.
Его слова почему-то внушали спокойствие.
– Вашего имени я не узнаю и сегодня, я так полагаю?
– Поверьте мне, у меня есть причины так поступать, – ответил незнакомец. – Постоянно будьте в комнате, когда вам привезут факс. Я позвоню. – И он положил трубку.
Джон открыл дверь в коридор и увидел, что у противоположной стены на стуле сидит со скрещенными руками Марко.
– Марко? Мне нужен факс, – произнес Джон.
Вообще-то он собирался украдкой выбраться из дома, поехать на «феррари» в ближайший город, но его телохранитель мгновенно извлек из кармана мобильный телефон и сказал:
– Va bene, signor Fontanelli[15]. Я вам его достану.
В газетах на следующее утро были только две темы: разгар эпидемии в Центральной Африке, вызванной, возможно, возбудителем лихорадки Эбола, и спор за наследство в один триллион долларов.
– Мой дед все еще верит в то, что вы – тот самый наследник, – объявил за завтраком Эдуардо. – Мой отец считает это проявлением стариковского упрямства. Моему дяде мысль о том, чтобы возиться с трехлетним мегамиллиардером, кажется отвратительной. И мне, честно говоря, тоже.
Они были в салоне вдвоем. Вакки засиделись далеко за полночь, споря о том, что делать, и только Эдуардо сумел встать к этому времени.
– И что теперь будет? – спросил Джон.
– Предположительно начнется то, для чего существуем мы, адвокаты: правовой спор, – жуя, пояснил Эдуардо. – Который, скорее всего, продлится долго. Я имею в виду, долго по меркам адвокатов. Годы, возможно, десятилетия.
Над домом снова пролетел вертолет. Число репортеров не уменьшилось, а даже увеличилось. Никто из поставщиков и служащих не мог войти в дом, не высказав свою точку зрения в дюжину микрофонов.
– Великолепно, – уныло произнес Джон.
– Но сначала мы попросим, чтобы нам прислали все бумаги. Их нужно перевести, заверить и так далее. Это займет время, потребует денег, ну да что там. Затем мы потребуем провести генетическую