но они были заметны и понятны уже не всем обывателям, а важны тем кипчакам, которые осуществляют политику своих орд.
Великая Стана, которую с таким трепетом и тщанием выстраивал князь Изяслав Мстиславович, почти что опустела. Переяславльский князь отправился в Киев и взял большую часть своей дружины. Масштабы стройки беспокоили половецких ханов, Русь получала реальную возможность защищаться даже от мобильных и быстрых отрядом половецких людоловов.
Вот и решали три хана, соседи по кочевьям, как быть и реагировать ли на такие подарки судьбы.
– Что скажете братья мои? – спросил хан Елтук, взявший на себя лидерство на Совете.
Орда Елтука кочевала юго-восточнее Шарукани, севернее реки Северский Донец. У хана было тысяча шестьсот кибиток в орде – это не мало, больше, чем у двоих других ханов-соседей.
– Я скажу, брат-хан Елтук, – хан Акум, чьи кочевья находились на севере великого Дикого Поля, сам себе взял слово, чем вызвал брезгливые гримасы на лицах и Елтукаи третьего хана Белука.
Елтук и Белук могли бы поспорить за лидерство, так как их орды большие, сильные, а воины большей частью одеты в брони. И Белук отдал лидерство Елтуку только потому, что орда последнего, как считается, условно владеет городом Шуруканем, ну и все же Елтук имеет чуть большее войско. И пусть слава половецкого зимнего стойбища-города уже не та, что была до разорения города Владимиром Мономахом, но все равно Шарукань – политический, торговый и культурный центр половецких земель и приносит доход прежде всего Елтуку.
– Нам нужно ударить по русичам, но пусть это будет удар по… Галичу. Там не так давно вновь сменилась власть, горожане не хотят воевать за своего князя Владимирко, потому… – распылялся Акум, но был перебит ханом Елтуком.
– Брат мой Акум, о твоем горе я знаю, но не перекладывай свои проблемы на другие орды, – жестко заметил Елтук.
Да! Это не прием в Киеве великим князем Всеволодом Ольговичем, когда просто так, почитай и не за что, Акум получил богатые дары и почетную встречу. Тут, в Степи, орда Акума оказывалась слабой, мало того, последнее поражение учебной большой сотни, в которую набрали сыновей самых знатных беков, сильно подкосило орду. Почти двести молодых воинов и их опытных наставников разгромил отряд русичей, состоявший, если верить докладам, из трех сотен дружины галичского князя. Да, Акуму доложили, что там была ближняя, старшая дружина князя Владимирко и было русичей не менее трехсот. И то учебная большая сотня смогла не менее ста русичей изрубить.
– Ты брат-хан Елтук, что-то знаешь? – спросил Акум.
– Знаю, брат-хан. И что отряд русичей, который разбил твои две сотни был не из Галича, а дружиной изгнанного князя Ивана сына Ростислава. Так что Владимирко Галичский не причем тут. Выпори, или казни тех, кто докладывает тебе ложь, брат! – сказал Елтук, а хан Акум чуть не схватился за саблю.
Как смеет другой хан, пусть его орда и сильная, указывать, что делать другому хану! Но Акум вовремя спохватился. Да, он потерпел