вы так увлечённо беседуете? Надеюсь, о взятии Бастилии?
– Э-э… да… об этом…
Фрау Лихтверк недовольно хмурится.
– Я так и думала, Тесса. Советую тебе чуточку серьёзнее относиться к урокам. Твой последний тест был далеко не блестящим.
Удар под дых! Мне больно и обидно! Да это и несправедливо – Бейза начала болтать со мной, а не наоборот. Но поскольку у Бейзы почти по всем предметам суперские отметки, у неё никогда не бывает конфликтов с учителями. Я прикидываю, сказать об этом историчке или не сказать. Но тут Бейза опережает меня.
– Это я виновата, фрау Лихтверк. Я спросила у Тессы одну вещь и отвлекла её. Извините, больше не повторится! – Что ж, порядочно с её стороны!
Фрау Лихтверк улыбается ей так, как улыбаются только отличникам, и бормочет, что всё в порядке, но лучше всё-таки не отвлекаться на посторонние разговоры. Потом снова возвращается к своему столу и продолжает объяснять урок.
– Итак, подведём итоги. Главной причиной Французской революции было экстремальное социальное неравенство в абсолютистской Франции. Свыше девяноста процентов жителей не имели не то что более-менее приличного достатка, а с трудом сводили концы с концами. Вещи, которые сегодня кажутся вам самыми обычными, для подавляющего большинства французов были недостижимой роскошью. Медицинская помощь, образование, регулярное хорошее питание – об этом они могли только мечтать. Не было отпусков, одежду носили до тех пор, пока она не превращалась буквально в лохмотья. Сейчас мы можем быстро купить в магазине «Zara» за два евро футболку, а тогда люди не могли представить себе это даже в самых смелых мечтах. – Тут она делает небольшое отступление. – Хотя, конечно, надо сказать, что мы с нашим нынешним обществом потребления можем окончательно загубить нашу планету. Всё идёт к этому. Так что быстрая мода фаст-фешен, лёгкая доступность одежды – это другая крайность.
Что же, она права. Хотя я и сама охотно покупаю недорогие футболки, а потом не очень-то и ношу их. Надо в самом деле помнить об этом. С другой стороны, в моём любимом магазине одежды «Фешниста» теперь стоит короб, куда можно бросить надоевшие шмотки, и их отправляют в переработку. Во всяком случае, обещают это сделать. Правда ли это? Пожалуй, надо бы разузнать и проверить. Разузнать? РАЗУЗНАТЬ! Ура-а-а! Точно! Наконец-то я могу предложить суперскую тему для «Монитора». Ключевое слово – «фаст-фешен»!
Редколлегия «Монитора» заседает в корпусе старших классов. Сама я никогда ещё в нём не была – ясное дело, что делать там школьнице из младших классов. Поэтому я не без трепета открыла дверь, ведущую в эти запретные чертоги. Хоть я была пунктуальна и пришла вовремя, в кабинете уже собрались несколько членов редколлегии. Две ученицы одиннадцатого класса и Тимо, который зачем-то привёл с собой Неле, сидели в старых креслах в углу напротив окон и оживлённо беседовали. Фарез из 9«а» – перед чем-то вроде автомата «Колы», а у длинного стола в центре кабинета уселся Тео Спеллинг из седьмых. Раз уж Тео здесь, говорю я себе, почему же мне самой никогда не приходило в голову, что сюда можно прийти просто так? Видно,