Вы ни меня и ни себя и ни шута не знаете. Вам одно надо – чтоб голытьба перед вами шапки ломала в поклонах. Вы целое утро погожее тратите на разбор трехгрошовой ругни между лотошницей и продавцом затычек, и еще на завтра назначаете дослушиванье. А случится разбирательство серьезнее и схватит вдруг у вас живот, то корчите гримасы, точно актеры в пантомиме, теряете последний свой терпеж и, убегая на истошно затребованный горшок, вырявкиваете решение, еще только запутывающее тяжбу. Вся уладка дела к тому сводится у вас, что обоих тяжущихся честите подлецами. Славные из вас миротворцы!
Брут. Все знают, что насмешничать в хмельном застолье тебе сподручней, чем державные дела решать на Капитолии.
Менений. Тут и степенный жрец станет насмешником, когда посталкивается с такими умницами, как вы. Самые мудрые ваши суждения не стоят того, чтоб, изрекая их, вам разевать свои брадатые уста, а ваши бороды со всем их волосом не годны даже и в подушку под портняжий зад или во вьючное ослиное седло. А еще обидно вам, что Марций горд; да он в любой базарный день дороже стоит всех ваших прародителей и предков со времен потопа, даже если лучшие из них, возможно, были потомственными палачами. Желаю здравствовать вашим милостям. А то как бы не подхватил я скотскую чуму от разговоров с вами – пастухами плебейского стада. Так что уж не смею вас удерживать. (Брут и Сициний отходят в сторону.)
Входят Волумния, Виргилия и Валерия.
Привет госпожам моим, столь же прекрасным, сколь благородным, – а сама Луна, спустясь на землю, не превзошла бы вас благородством. Куда путь правите так спешно?
Волумния. Достойнейший Менений, мы спешим встречать моего мальчика, моего Марция. (Спутницам.) Идемте скорей, ради Юноны.
Менений. Что? Марций возвращается?
Волумния. Да, и проявив себя отважно и победоносно.
Менений. Ура! Лови, Юпитер, мою шапку – и спасибо тебе, боже! Неужто уже возвращается?
Виргилия и Валерия. Правда, правда.
Волумния. Вот письмо от него. И сенату прислал письмо, и жене тоже. По-моему, и тебя дома ждет письмо.
Менений. Ну, вечером весь дом мой ходуном пойдет от пированья. Мне письмо!
Виргилия. Да, да. Я сама его видела.
Менений. Письмо прислал! Прислал мне на семь лет здоровья – теперь семь лет чихать я буду на врачей. В сравнении с этим хранительным письмом самый лучший рецепт из Галена – коновальская и знахарская ерунда. А он не ранен? Он всякий раз возвращается раненый.
Виргилия. Ах, нет, нет, нет.
Волумния. Да, он ранен; и я благодарю богов за то.
Менений. И я тоже, если раны не слишком тяжелые. Они его красят. Возвращается с победою в кармане!
Волумния. С победой на челе, Менений. Третий раз приходит он домой в дубовом венке.
Менений. Уж верно, задал перца самому Авфидию?
Волумния. Тит Ларций пишет, что мой сын сразился с Авфидием, но тому удалось уйти.
Менений. И счастье его,