за гарантии того, что случившееся с ним не повторится со мной. Кто бы ни поступил с ним так, я хочу быть уверенным, что они не смогут сделать того же со мной, не заставят меня увидеть то, что видит он, не заставят меня почувствовать то, что чувствует он.
Я вызвал санитаров, и они уложили пациента на носилки. Подошел и дежурный врач.
– Я много слышал о вас, доктор Лоуэлл. – Рикори тронул меня за локоть. – И хотел бы, чтобы этим человеком занялись именно вы.
Я помедлил.
– Вы сможете отложить все свои дела? Посвятить этому все свое время? – с серьезным видом продолжил гангстер. – Если посчитаете необходимым, вы можете пригласить и других специалистов для консультаций. Не думайте о расходах…
– Подождите, мистер Рикори, – перебил его я. – У меня есть пациенты, которых я не могу бросить. Я уделю этому случаю все свободное время, как и мой ассистент доктор Брейль. Ваш друг будет находиться под наблюдением врачей, которым я полностью доверяю. Вы согласны, чтобы я взялся лечить его на таких условиях?
Рикори кивнул, хотя я видел, что такой ответ не вполне его удовлетворил. Отправив пациента в отдельную палату, я взялся за заполнение бумаг, улаживая все необходимые формальности. Рикори указал, что пострадавшего зовут Томас Петерс, заверил меня, что ему неизвестно о каких-либо близких родственниках пациента, и потому всю ответственность он, как ближайший друг потерпевшего, берет на себя. Достав из кармана пачку денег, гангстер отслюнявил купюру в тысячу долларов и положил на стол со словами: «Это на предварительные расходы».
Я предложил Рикори присутствовать при осмотре, он согласился и, проинструктировав своих людей, вошел в палату. Двое его спутников встали по обе стороны от двери, охраняя вход, я же проследовал за ним. Санитары уже раздели пациента и, уложив на кровать с передвижной спинкой, укутали одеялом. Подоспел и вызванный мною Брейль – мой ассистент склонился над Петерсом, напряженно вглядываясь. Он явно был обескуражен. Я с удовлетворением отметил, что к Петерсу приставили медсестру Уолтерс, необычайно талантливую и знающую свое дело девушку.
– Похоже, какой-то наркотик, – предположил Брейль.
– Может быть, – согласился я. – Но если так, то я еще никогда не сталкивался с подобным веществом. Посмотрите на его глаза.
Я опустил веки Петерса, но стоило мне убрать руку, как он вновь медленно открыл глаза. Я попытался закрыть их несколько раз, но они открывались вновь и вновь. И выражение цепенящего ужаса в них оставалось неизменным.
Я продолжил осмотр. Все тело было расслаблено, каждая мышца, и мне подумалось, что Петерс сейчас похож на тряпичную куклу. Возникало ощущение, что все участки мозга, отвечающие за моторную координацию и мышечный тонус, отключились, тем не менее я не заметил ни одного из обычных симптомов паралича. Петерс не реагировал на сенсорную стимуляцию, хотя я кольнул иголкой ряд периферических