тебя внизу.
Он ловко, точно большая кошка, вскочил на балюстраду, лег на живот, схватил обеими руками веревку и соскользнул вниз. Я высунулся наружу, пытаясь что-либо разглядеть, но безуспешно. До моих ушей доносилось лишь шуршание, видимо, Гуд-Асик упирался ногами в стену. Потом я услышал легкий треск, и веревка ослабла.
Что случилось? Он сорвался? Разошелся один из узлов? Или спрыгнув, он угодил прямо в куст? Мысли одна за другой проносились в моей голове, как вдруг из черной глубины донесся едва слышный голос.
– Давай, все в порядке.
Я взобрался на балюстраду и повторил путь своего товарища по несчастью. Спускаться просто: неровные стыки больших камней, из которых сложена стена, служили хорошими упорами для ног. Быстро добравшись до конца веревки, я замер. Внизу темно. Не решаясь прыгать, я висел, прислушиваясь.
– Отпускай веревку, – голос Гуд-Асика раздался неожиданно близко. – Осталось меньше твоего роста.
Я отпустил веревку. До земли действительно оставалось совсем немного. Глаза уже привыкли к темноте, и я начал различать очертания дома и человеческой фигуры на расстоянии вытянутой руки.
– Тут тропинка есть, – вполголоса произнес Гуд-Асик. – По краю обрыва ведет. По ней мы, скорее всего, к воротам выйдем. Я первый пойду, а ты за мной. Делай, как я. На объяснения времени нет.
Он быстро двинулся по тропинке, держась одной рукой за стену. Я пошел за ним. Очень скоро мы оказались на краю света и тени; факелы, укрепленные на косяках ворот, освещали неровным светом площадь перед входом в дом и будку, в которой сидел страж.
Гуд-Асик наклонился и стал шарить по земле. Потом, что-то отыскав, он размахнулся и бросил. Камушек заскакал по гранитным плитам перед воротами. Страж вылез из будки и взял в руки факел. Гуд-Асик размахнулся что было сил и зашвырнул второй камушек через площадь, по другую сторону ворот.
– Кто тут? – крикнул страж. Он вытащил меч и, выставив перед собой факел, пошел к месту, куда упал камушек.
Гуд-Асик бесшумно оторвался от стены и побежал через площадь. Я устремился следом. Он двигался совершенно беззвучно, а я, как ни старался, все-таки шлепал подошвами сандалий. Мы успели добежать до начала улицы, пока страж услышал это шлепанье и обернулся. Наверное, факел слепил ему глаза, а может, он решил, будто ему только почудились две мелькнувшие на краю площади тени. Во всяком случае, он не поднял шум и не пустился в преследование.
Вбежав на улицу, Гуд-Асик резко остановился и прильнул к стене дома. Я стал рядом.
– Времени у нас мало, – быстро проговорил Гуд-Асик. – Скоро вернется раб, сбежится охрана, увидят, что клетка пуста, найдут веревку, пустят по следу собак. Я побегу в свою сторону, ты – в свою. Найди ручей, протопай по нему локтей пятьдесят, чтобы сбить собак со следа. Или залезь в фонтан на городской площади и походи по нему взад и вперед несколько раз. Там полно запахов, и собаки тебя потеряют. Все, будь здоров.
Он рывком оторвался от стены и побежал вниз по улице. Спустя несколько мгновений я остался один посреди ночи.
До чего же грубы дети Тьмы! С какой легкостью