представляла, какое питание ждет ее эти три месяца. Она уже слышала, что корабельный рацион не отличается разнообразием, – по крайней мере для тех, чьи каюты были расположены на средней палубе. Пассажиров первого класса, разумеется, обслуживали совсем по-другому. Для них, по слухам, на борт даже взяли кока.
За посадкой «обычных» пассажиров следили грубоватый на вид офицер и судовой врач. Последний внимательно посмотрел на Хелен и ее подопечных, потрогал лоб каждой из сирот, вероятно показавшихся ему не вполне здоровыми, и заставил их показать языки. Не обнаружив ничего подозрительного, врач кивнул офицеру, после чего тот начал искать имена девушек в списке.
– Каюта номер один в кормовой части судна, – наконец-то объявил он и жестом показал, чтобы Хелен и дети быстрее проходили дальше.
Все семеро на ощупь пробирались по узким темным коридорам, которые располагались в глубине судна и к тому же были забиты взволнованными людьми и их пожитками. Хелен взяла с собой не так уж много вещей, но и от скромной дорожной сумки у девушки постепенно начали затекать руки. Багаж сирот был и того меньшим: в каждом из их узелков лежало лишь нижнее белье и одно сменное платье.
Наконец они нашли каюту, и девочки со вздохом облегчения протиснулись в нее. А вот сама Хелен не очень-то обрадовалась при виде крохотной комнатки, которая должна была на целых три месяца стать их жилищем. Из мебели в низенькой темной каюте был лишь стол, стул и шесть коек, которые, к ужасу Хелен, оказались еще и трехъярусными. А значит, одного спального места не хватало. К счастью, Мэри и Лори привыкли спать вместе. Они сразу же заняли одну из средних коек и крепко прижались друг к другу. Девочки все еще испытывали страх перед морским путешествием, а множество людей и шум на корабле только усилили его.
Хелен же скорее смущал назойливый запах овец, лошадей и других животных, который проникал в каюту с нижней палубы. Именно под ней были расположены временные загоны для овец и свиней, а также стойла для коровы и двух лошадей. Хелен считала такие условия неприемлемыми и собиралась жаловаться. Она приказала девочкам ждать ее в каюте и снова поднялась на палубу. К счастью, на свежий воздух можно было выбраться и более коротким путем, чем тот, по которому они только что пришли: прямо напротив каюты Хелен располагалась лестница, ведущая наверх.
Тем временем матросы успели соорудить широкие сходни, по которым на корабль заводили животных. Однако самих моряков нигде не было видно; в отличие от трапа на другом конце корабля, за этим никто не наблюдал, хотя и здесь на каждом шагу суетились семьи переселенцев, которые втаскивали на борт свои пожитки и со слезами и причитаниями обнимали остающихся в Англии родственников. Давка и шум были невыносимыми.
Но затем толпа отхлынула от сходней, по которым на борт поднимали животных. И вскоре Хелен поняла почему: на корабль заводили двух лошадей,