подлокотники крайних кресел.
Шаги Верга не были слышны. Только еле уловимое ухом дыхание (осязаемое скорее умом, нежели действительностью) чувствовалось за спиной. Сам Рафаэль шел немного крадучись, не отдавая себе в таком поведении отчёта. Каждый шаг расширял ему обзор на картинку. Появилась возможность различать мелькающие фигуры вперемешку со сменяющимися пейзажами.
«Теперь, когда мы разобрались с вопросом непосредственной связи внешней энергии нашей планеты с лично-внутренней, то можем перейти к эксперименту» – сказал с экрана мужчина в белом халате, пристально глядя в глазок камеры, от чего создавалось ощущение зрительного контакта.
Рафаэль дошагал до первого ряда, откуда открывалась вся зона кресел. Ровно посредине (ряд 8 место 5) восседала сухощавая маленькая женщина. На её голове пестрила солнцезащитная соломенная шляпа с гигантскими бортами, свисающими лёгкой волной по всему радиусу. Также на лице Лизаветы Павловны имелись солнцезащитные очки, а от руки её поднималась изящная полоска сигаретного дыма. Похожая на цветок старушка улыбнулась, посвящая свой добрый взгляд прибывшему гостю.
– Оставайтесь, сейчас начнётся моя любимая часть! – выкрикнула дама, после чего улыбка её исчезла, превратив лицо во внимательную маску, жадно впитывающую информацию.
Рафаэль с мгновение поколебался, но решил всё же принять приглашение, усевшись на ближайшее кресло. Прекрасного образца велюр почувствовал он, проведя рукой сбоку сиденья. Такие чехлы не встретишь и в премиальных залах, рассчитанных на людей высшего света. Пока Рафаэль вошкался, чёрно-белый фильм шёл в своём темпе.
На первом плане всё тот же мужчина в белом халате. За его спиной, на больничной каталке, лежала совсем юная девушка, накрытая до подбородка белым покрывалом. Центральная фигура что-то говорила, но пока слова воспринимались оторвано от контекста. Наконец Рафаэль перестал вошкаться, сосредоточившись на происходящем. Администратор же остался стоять неподалеку, с интересом смотря то на экран, то на лицо гостя.
«Эта юная дева стала жертвой редкой болезни, которая изводила бедняжку долгие месяцы вплоть до полного истощения. Что же происходит с человеком в последнее мгновение его жизни, перед окончательным затмением? Сейчас, на её примере, мы попытаемся понять механизм последней вспышки сознания, и как эта вспышка позволяет нам прожить наши убеждения в религиозном контексте».
Как только мужчина закончил говорить, кадр плавно свернулся, развернувшись затем допотопной рисованной графикой. Теперь тело девушки выглядело наброском без деталей. В окрашенное в притемнённый белый пространство внутри её черепной коробки аниматор дорисовал светящуюся лампочку, а с конца цоколя появилась чёрная полоска на манер фитиля, запутанного хаотичной линией и протянутого по всему телу.
«Отбросив научную терминологию, перейдём на детский сленг, который максимально доступно сможет раскрыть такой сложный вопрос. С самого рождения в нас запускается человеческий фитиль, являющийся