за ней сватов по весне…
О Полозе Марне было известно не так уж много, но и эти истории в народных преданиях так часто путались со сказками, что уже невозможно было сказать, где выдумка, а где быль.
В деревне люди говорили, будто живет Змий в чаще, оттуда и правит всеми тварями лесными. Рассказывали, что умеет говорить по-человечьи и способен приворожить любого, обернувшись зверем и птицей. В глаза ему лучше не глядеть, а голоса не слышать. Иначе на месте окаменеешь или навек потеряешь покой, или того хуже, сгинешь в дремучем лесу…
Страшен ли Полоз на самом деле, девица не знала. И всякий раз, как душа ее полнилась тревогою, вспоминала Хмеля. Его стройный стан и золотые кудри вселяли уверенность, что Царь Змеиный не проглотит ее в тот же миг, как увидит, а позволит хотя бы молвить слово.
А еще врезался в память Марнину звонкий, заливистый хохот златовласого юноши. И несмотря на то, что была она пьяна от меда в ту ночь, запомнила этот смех и хранила его в своем сердце.
Так проходило время, и народ в деревне позабыл об угрозах Лиховрана. Позабыла и Марна, как дурной сон, свою несостоявшуюся свадьбу. Между тем минула уже и Масленица, а весна все не думала приходить в здешние края. Реки спали, до самого дна скованные льдом, снега окрест лежали такие, что и санями не проехать… Мороз не желал идти на убыль, и по ночам серебряная луна вместе со звездным монистом позвякивала на ветру.
– Что-то зима разыгралась не на шутку, – сказал как-то вечером Марнин отец, входя в сени и стряхивая снег со стриженного мехового кожушка. – Видать, припозднилось тепло, а пора бы уже земле проснуться, явить миру травы да колосья.
Дочь, сидевшая у огонька за прялкой, крепко задумалась, ведь назавтра уже наступал первый день березневый – начало весны.
И хотя, бывало, в здешних краях стужа лютовала до самого цветня, эта зима казалась девушке необычной. И причины, по которым не просыпалась земля, тревожили.
Вот, однажды ночью, стали слышаться Марне тонкие голоса. Звоном колокольцев вползали они в ее сны, тихо перешептывались и все звали куда-то:
– Проснись, гос-спожа, проснись…
Но стоило только девице открыть глаза, видела она пред собой лишь пустой терем да огонек, дремлющий в печи.
Так продолжалось не одну ночь, прежде чем Марна встала с постели и уже к утру, укутавшись в шубу, вышла на крыльцо. Небо сделалось рассветно-серым, и в дрожащем предутреннем мареве она увидала змей, отовсюду ползущих к терему. Здесь были юркие лесные ужи и бесшумные удавы, ломкие, как ветки деревьев, веретеницы и дивных цветов медянки, а еще полосатые, как барсы, кошачьи змеи.
Девушка вскрикнула и хотела было укрыться за дверью, но тут ужи и гадюки все разом зашипели:
– Приветствуем тебя, гос-спожа! Прими наш низкий поклон.
В тот же миг полозы свернулись пружинами и величаво опустили головы до самой земли, кивая и покачиваясь из стороны в сторону.
Марна