лица оказались на одном уровне. Нос у него, конечно… только на монетах и чеканить, – для всего остального можно было бы обойтись носом и попроще. Глаза темные, не разглядеть, какого цвета; волосы выбиваются из-под шапки.
А губы тонкие, по-мужски бледные.
Арден смотрел на меня будто бы с ожиданием, и я смутилась. Неловко облизнула губы. Снова посмотрела ему в глаза и совсем растерялась.
Мне кажется, или он и правда хочет чего-то такого?
Я зажмурилась и почти сразу ощутила легкое касание в уголке губ, и еще одно, и еще – пока я не ответила рваным выдохом.
Мне влажно. Немного странно. Дыхание теплое, а губы холодные, но я быстро отогреваю их своими; чужие ресницы щекочут лицо.
Арден чуть сдвинулся в сторону, распрямился, обнял меня второй рукой. Мне пришлось привстать на носочки, чтобы не разрывать касания губ, – носы все-таки мешаются, но можно чуть склонить голову – и я кое-как подстроилась под движения, коснулась чужих губ языком и пустила его глубже.
Поцелуй был теплый, медленный и безвкусный. Я раскатала воздух по небу, мой спящий зверь насторожил уши, поднял нос; артефакт болезненно нагрелся, и я сглотнула предчувствие запаха.
Арден легко прикусил мою губу и медленно отстранился.
– Зайдем куда-нибудь? – Его глаза улыбались. – Я обещал тебе пунш.
В единственном на верхней площади кафе не подавали пунша, и я заказала какао. Его принесли в большой толстостенной кружке, а рядом в блюдце – крохотные зефирки. На столиках кое-где романтично горели свечи, а из радиоприемника негромко звучал музыкальный спектакль.
– Если бы ты могла сделать абсолютно любой артефакт, – Арден влил в чайник мед и теперь размешивал его длинной ложкой, – что бы это было?
Я улыбнулась в кружку.
Это был почти опасный вопрос, и у меня не было на него простого ответа, только неловко-лживые и уклончивые. Но во мне размягчилось что-то, согрелось; выворачиваться и нервничать стало лениво, и я сказала, прищурившись:
– Секрет.
Арден глядел на меня остро, и мне вдруг сделалось легко – и захотелось его подразнить.
– Могу сказать номер два. – Я прокатилась подушечкой пальца по борту кружки. – Но даже не знаю… возможно, тебе не понравится. Посчитаешь, что я меркантильная.
– Если ты думаешь, что я не люблю деньги, – тебя дезинформировали!
– В общем, я бы сделала такую ма-аленькую коробочку… которая сама собой переводила бы слова в заклинания. Со всеми герундиями и конъюнктивами, склонениями и падежами. Чтобы – щелк! – и ледяная летучая мышь.
– А не баклажан с глазами?
– Огурец с ушами!
– У него не было пупырышек.
– Ты что, огурцов никогда не видел?
– С ушами?
– Неважно. Это золотое дно!
– Огурцы?
– Да нет же! Переводчик! Только представь: покупаешь артефакт – и становишься могущественным заклинателем. И даже учиться пятнадцать лет не надо!
– Тебя убьют, как только ты заикнешься о такой