Убить! Убить бы этого опера, привязавшегося к Даше с дурацкими вопросами. Как будто он не видит, что ей и так плохо! Убить бы того урода, что напал на него. Впрочем, он и так уже мертв…
– Хорошо, Даша! – по губам опера скользнула улыбка. Теплая улыбка, добрая… И вся ненависть к нему сразу куда-то испарилась. – Он выломал дверь в туалет и ворвался к вам?
– Нет… Не совсем… – Даша замялась. – Я вышла к нему сама.
– Вы попытались проскочить мимо него?
– Нет, я пошла прямо на него. Он же был не в себе, и я не знала, как реагировать.
– В принципе, логично… – согласился Петров. – Вы надеялись, что если не будете проявлять агрессию – он позволит вам выйти?
– Наверное, так… Я тогда не думала об этом. Понимаете… Я об этом еще не сказала… Я тоже разделась.
– Простите, не понял… – озадаченно сказал опер. Леха же вообще не мог ничего сказать, челюсть упала практически до земли.
– Понимаете… Вы же знаете, что произошло сегодня на ГЭС?
– Слышал… И, предупреждая ваш вопрос, мне тоже кажется, что есть какая-то связь между происшедшим там, и нападением на вас.
– Вот… Мы с Мариной были там. Она журналист, а я – фотограф. Мы видели тех трех потерявших рассудок пожарных. Мы тогда задумались, почему они напали на всех вокруг, но не друг на друга? И подумали, может быть, отсутствие одежды – это опознавательный знак? И когда я увидела, как Николай голый ходит у меня по студии, я подумала…
– Что если и вы разденетесь, то он примет вас за своего?
– Примерно так…
Опер рассмеялся. Искренне, от души… Его смех прервался, лишь когда двое медиков вынесли из подвала носилки с накрытым простыней телом.
– Простите, – сказал он, наконец. – Я не над вами смеюсь. На самом деле в этом и смешного-то ничего нет, но… Просто вы потрясающая девушка! Голова у вас работает отменно. Идея ваша, конечно, не помогла, но зато какая была идея!
Леху этот смех задел за живое, в конце концов, над его женой смеялись, но Даша отреагировала иначе. Она наоборот улыбнулась оперу и пожала плечами.
– Такая уж я есть… Профессия, знаете ли, обязывает быть оригинальной.
– Меня, собственно, тоже, – он задумчиво проводил взглядом носилки, исчезающие в машине скорой помощи. – Ладно. Что было дальше?
– Он меня схватил. Вот здесь, – Даша указал на свои бока, чуть пониже ребер, – Просто схватил, и поднял над полом. Я не знаю, что он собирался делать… он просто поднял меня и смотрел. Мне было больно, я пыталась вырваться… Рядом стоял фотоаппарат… ну, вы видели. Старый, пленочный. Я ударила им его по голове несколько раз, но он не отпускал меня… Тогда я…
Договорить Даша не смогла. Она вновь расплакалась, уткнувшись лицом в Лехину рубашку.
– Понятно. Я видел тело, можете не продолжать. Он отпустил вас?
– Отпустил… – сквозь всхлипы выдавила Даша. – Мне показалось, он даже не понял, что с ним. Как будто он не чувствовал боли! Совсем, понимаете? Совсем не чувствовал!
– И вы ударили его еще раз… –